– Богатырей не останется? – спросил Николай тихо. Подсознательно он напряг и распустил могучие рельефные мышцы.

Арпоксай усмехнулся:

– Разве это плохо? Общество взрослеет, умнеет. У вас есть поговорка: сила есть – ума не надо. Это результат утечки информации из Кодекса Тайного Братства. У нас говорят: сила – уму могила.

– Но ведь уйдет и чародейство?

– Чародейство – тупик. Каждый добивается всего сам… Чародейство нельзя передать по наследству, как, скажем, и спортивные результаты. Перспективнее иной путь, мы называем его наукой. Странноватое название, но народ к чему не привыкает?

Они стояли теперь на открытой площадке наверху терема. Далеко внизу расстилался двор, на котором было тесно от праздничных столов. Как муравьи кишели воины, гости…

Николай спросил тихо:

– Арпоксай, как мне вернуться в свое время?

– Кто о чем, а вшивый о бане… Тебе о Великих Истинах, а ты о девке, как будто умелых да понятливых в твоем городе мало. Ты ж сам за нее держишься, а то б тебя вышвырнула та карга, ее матушка.

Николай ахнул:

– Тещща – ее мать? Моряна назвала ее матушкой, но я думал из вежливости.

– Мать. А Чугайстырь – отец. Религиозный раскол прошел через семью, так бывает. Не вешай нос, я сам тебя отправлю.

– Без моего подсознательного участия?

– Да. Удивлен?.. Почему, обладая такой властью, не стал властелином мира? Дурень ты еще, хоть и грамотный. Мелочи меня не интересуют. По-настоящему, друг мой, миром правят идеи, а не тцари!

Они постояли некоторое время молча. Николай с грустью смотрел на этого человека, который стал дороже родного брата, но которому оставаться в этом жестоком диком мире.

– За реформу не волнуйся, – сказал Арпоксай тихо. – Теперь все пойдет по этому пути.

– Я помог хоть немного?

– Да. Колоксай бы сделал то же самое, мы бы сумели, но у него получилось бы с ненужными жертвами… Ну, будь здоров!

Николай напрягся, ожидая грома и молнии, но глаза на миг застлало темным, и в следующий миг он уже был в своей московской квартире.

Из раскрытого окна доносился шум городского транспорта. Позванивала посуда в холодильнике. Из приемника раздались сигналы точного времени. Часто стучал будильник… Ни одного живого звука! Даже воздух был сухой, с изъятыми из него ароматами, разве что с добавлением запахов бензина, резины, бетона.

Да, здесь забыли про Апию.

Внезапно зазвонил телефон. Николай машинально снял трубку, а в следующий момент понял, что сейчас говорить ни с кем не может.

– Алло!.. Алло!.. – надрывался в трубке далекий голос.

– Да, – ответил он, запоздало узнав голос Марины.

– Нико! – обрадовалась она. – Куда ты скрылся?

– Да так, – пробормотал он. – Дела, знаешь ли…

– Нико, я тебя обожаю!.. Нико, ты был сказочно великолепен!.. Ж-жуть, как ты разделался с финалистами!.. Тренер чуть с ума не сошел от счастья, кинулся тебя искать, а ты даже до раздевалки не дошел…

Он пробормотал:

– Что-что? Повтори-ка…

Голос в трубке верещал от счастья и обожания:

– Нико!.. Ты бог! Я говорю, никто не ждал, что ты вообще выиграешь соревнование! Да еще с таким блеском! Если бы тебя не увели с полдороги, тебя бы разорвали на сувениры! Теперь на сумках будут рисовать не какого-нибудь Сунь Ху… ну, ты знаешь как дальше, а тебя! Нико, я люблю тебя безумно!.. Позволь, я сейчас приеду к тебе!

– Да я сейчас, понимаешь, устал… – пробормотал он.

– Я не буду надоедать! – заверещало в трубке. – Спасибо!!! Я выбегаю!!!

Он прислушался к гудкам, растерянно положил трубку. За окном прогрохотала электричка, и ему послышался грохот промчавшегося мимо табуна. Значит, свирепый Коло выступил вместо него? Будущее помогло прошлому, прошлое – будущему?

Некоторое время он лежал в кресле совершенно опустошенный. Черт, самое странное и удивительное, что в том жестоком мире он никого даже пальцем не задел! А не то, что кулаками или мечом! Его стальные мышцы и умение каратэки не востребовалось…

Над головой осторожно бамкнули стенные часы, и тут его подбросило как пружиной. Сейчас придет эта восторженная дура, что вовсе не заметила подмены! А он не может пробыть с ней ни минуты, возьмет и удушит.

Судорожно метался по комнате, переодеваясь – пропах конским потом! – бросился к дверям, но в этот момент раздался звонок.

Стиснув зубы от отчаянья, Николай обреченно повернул собачку замка. Марина перешагнула порог медленно, не сводя с него напряженного взгляда. Николай отступил, инстинктивно напрягся, ожидая, что она с визгом бросится на шею, перепачкает пудрой и сладостями.

Марина стояла неподвижно. В ее огромных зеленых глазах медленно гасли золотые искорки. Николай прокашлялся, неуклюже сделал приглашающий жест, чтобы проходила в комнату, а сам нацелился сбежать, но внезапно в необъясненном озарении увидел ее…