Фемарг поморщился. Он уже видел, почему сгинула могучая цивилизация землян.

Внезапно на улице с грохотом пронесся бронетранспортер. Офицер связи выпрыгнул в двух шагах от командующего:

– Патрульный вертолет засек группу аборигенов!

Десантники схватились за оружие. Зорг остановил их:

– Где они?

– Здесь, рядом. За городом в парке.

– Вооружены?

– Нет, совершенно безоружные… – офицер связи замялся. – Складывается впечатление, что они… деградировали, что ли. Одичали! Полуголые, живут в хижинах.

– Сколько их?

– Десятка два, не больше.

– Это из сорока миллиардов! – ахнул Свит Ер.

Зорг кивнул понимающе:

– Этого и следовало ожидать. Упадок, вырождение… Расе, чтобы выжить, необходима строгая духовная дисциплина. Искания и морально-этические метания допустимы лишь в примитивном обществе.

– Они полезны, – поправил несколько осмелевший Свит Ер. – Помогают выбрать наилучший путь цивилизации.

– Ладно уж, – согласился Зорг, – но потом, когда путь избран, никаких отклонений быть не должно!

Он сел в бронетранспортер, сказал ученому:

– Взгляну на них. Может, скажут что-нибудь о причинах катастрофы?

Ер безнадежно развел руками:

– Вы слишком просто все оцениваете, генерал. Что дикари могут знать о термояде, демографии, загрязнении среды, медикаментозности и прочих явлениях, любое из которых способно погубить цивилизацию?

Бронетранспортер взревел и, скользя траками по ровной и твердой как алмаз поверхности, ринулся вперед. Фемарг внимательно всматривался в приближающийся парк. За его спиной сопели десантники.

Нежное чувство шевельнулось в огрубевшей душе, когда бронетранспортер въехал под сень деревьев. Зорг остановил машину, пошел дальше пешком, жадно вдыхая запахи, прислушиваясь к пению птиц. Уцелели, шельмы! Не все наверняка, но какая-то часть уцелела… Не то, что у них на Вачане.

Офицер связи насчет хижин ошибся. У аборигенов не было даже их. Кто сидел на траве, кто лежал в тени, полузакрыв глаза и погрузившись в мысли и мечтания. Несколько аборигенов ходили взад-вперед. Возможно, беседовали, хотя фемарг слов не слышал.

Он подошел к ним со странным чувством жалости. Аборигены на него внимания почти не обратили. Кто-то покосился, остальные продолжали заниматься своими делами. Понимают ли, подумал Зорг невольно, что он прибыл издалека, со звезд?

Он ухватил одного за рукав. Абориген был молодой, загорелый, но не мускулистый. Совсем не похож на тех землян, которых он помнил по кадрам старой кинохроники. Те были яростные, мужественные, с огнем в глазах и необузданным желанием покорить Вселенную. Этот же вяло повел на него большими печальными глазами, уже через мгновение его взгляд потух, уйдя куда-то в глубь своего «я».

– Послушайте, – сказал Зорг, старательно выговаривая слова земного языка, – что здесь произошло?

Он потряс аборигена, стараясь привлечь внимание.

– Что? – переспросил тот странно тонким голосом. – Ничего…

– Война, эпидемия, катаклизм? – допытывался Зорг.

– Нет…

– Почему же обезлюдел город? Почему опустела планета?

Абориген смотрел непонимающе. Потом ответил тихо, прислушиваясь к своим словам, словно не будучи уверен в их точности:

– Город, техника… Это детство, это уже неинтересно… не то.

Фемарг разозлился, глядя в безмятежные глаза. Неинтересно, видите ли! Горек хлеб цивилизации. Конечно, проще лежать, как обезьяна, под деревом и ждать, пока зрелый плод сам упадет в рот!

– Вы хоть знаете, что в городе? Умеете пользоваться сохранившимися механизмами?

Как он и ожидал, абориген отрицательно покачал головой:

– Нет… Все давно забыто.

Раздосадованный командующий вернулся к бронетранспортеру. Десантники перевели дух и опустили атомные автоматы.

Вечером Зорг пожаловался Еру:

– Раса оказалась с гнильцой… Тем достойнее слава нашей, что шла по пути прогресса, не ведая колебаний и сомнений. Нам все и всегда просто и ясно.

Ученый неопределенно хмыкнул. Он старался не смотреть на фемарга.

– Мы трудились, а не рассуждали, – продолжал Зорг победоносно, – а эта раса погубила себя тем, что при малейшем затруднении по пути прогресса начинала сомневаться в избранном пути, искать альтернативы…

– Должен вам заметить, фемарг, – не удержался ученый, – что у нас тоже было подобное.