— Вы уверены? — наконец, спросил он.

— Совершенно уверен, — согласился Херц. — Мои эксперты уверяют, что это то самое проклятье.

— Но тогда эта штука должна была накрыть весь город и засасывать живых до тех пор, пока чародей, его сотворивший не умер бы от голода и жажды. Если, конечно, я ничего не путаю.

— Примерно так должно было быть. Но дело не стоило бы выеденного яйца, если бы все обстояло именно так. Однако же этого не случилось. И вопрос, куда же подевалось это проклятье, очень интересный. Но факт — его больше нет.

— Как такое возможно? Оно же из разряда посмертных, когда чародей налаживает прямой канал с Сутью Мира, черпая энергию на поддержание своего творения прямиком оттуда. При этом сам он обречен, потому что самостоятельно выйти из транса уже не может, а перекрыть этот канал больше некому, поскольку извне к нему не пробиться.

— Нет ничего невозможного! Это всего лишь вопрос силы чародея.

Тристис побарабанил пальцами по резному подлокотнику кресла.

— Как будто, никто еще не мог похвастаться такой силой, — возразил он. — Но допустим, такой чародей нашелся. Я так понимаю, вы не знаете, кто это был. Сдается мне, бесполезная затея — пытаться выяснить его имя. Повелителей Чар не много, у каждого свой 'почерк', но для того, чтобы его прочитать, нужен другой Повелитель Чар. У вас в команде он есть?

Херц отрицательно качнул головой, с легкой улыбкой наблюдая за своим собеседником. Маркинский сыщик почувствовал, что что-то ускользает от него. Что-то важное.

— Пускай даже вам повезет, и вы установите личность человека, снявшего проклятье. Какой вам в этом резон? — Сказать спасибо за то, что спас город?

Арфеец ответил не сразу, явно наслаждаясь недоумением Тристиса.

— Я не говорил, что проклятье снял сторонний чародей. Тут все гораздо интереснее — 'Черный колодец' разрушил чародей, наложивший это проклятье!

— Но он же…

— Нет, не умер. В этом-то как раз и заключается самая большая сенсация. Вы только представьте: кто-то научился управлять посмертными проклятиями, не расставаясь при этом с жизнью! Чародеи явно поднялись на еще одну ступеньку в своем развитии.

И без того печальное лицо Имагена вытянулось еще сильнее, отражая вселенскую усталость:

— Это очень сильное оружие. В войну требовались совместные усилия нескольких Повелителей Чар, чтобы наложить проклятье на целый город, но все равно с ним можно было бороться. Вы говорите, что есть человек, который в одиночку может причинить гораздо больше зла…

— Вот именно! Вы только представьте: чародей, владеющий такой техникой, непобедим! Никто его не остановит!

— Кроме богов, — кисло возразил Тристис.

— Пожалуй, вы правы, — легко согласился Херц. — Но согласитесь: если раньше между Искусством и Чародейством было определенное равновесие, то теперь намечается дисбаланс!

— Вас это радует? — Имаген не смог сдержать неприязни в голосе: слишком уж вдохновенно арфеец пророчил проигрыш Кордосу в вечном противостоянии двух Империй.

— Отнюдь, — дружелюбно возразил хозяин номера. — Даже наоборот, Арфике не выгодно усиление одного из могущественных соседей, и тем более нам не нужна еще одна война. Именно поэтому я сейчас рассказываю вам эту новость.

— Спасибо, — скривился сыщик. — Мне показалось, или буквально только что вы спрашивали меня, в чем будет состоять ваш интерес…

— Точно так! Но помочь лично вам с расследованием или же предупредить Кордос — две большие разницы. Кроме того, вы нашли вторую причину, гораздо весомее первой! — подмигнул предприимчивый аристократ.

— Интересно, были бы вы столь же великодушны, если бы могли утаить эту новость или обучить технике управления посмертными проклятиями арфейских чародеев.

— Вопрос праздный, — иронично глядя на собеседника, развел руками Херц.

Вернувшись в свой номер, Тристис призадумался. Как будто, дело сделано, и можно возвращаться в Терсус. Но чутье подсказывало, что слишком все просто и гладко — так не бывает. И хорош он будет, когда доложит: ничего не видел, нигде не был, но зато выслушал чудесную сплетню! Пожалуй, стоит все-таки задержаться и провести собственное расследование, как в старые времена, с поиском и опросом свидетелей, снятием показаний с помощью амулетов, замерами всевозможных характеристик на месте происшествия и так далее. Впрочем, что-то он размахнулся. Серьезных артефактов с собой всего ничего, свидетелей нет и в помине и вообще. Он не лукавил, когда назвал себя разведчиком, а не главой серьезной комиссии. Если дело окажется интересным, сюда на самом деле пришлют большую команду специалистов, экипированных много лучше, нежели он сейчас.

Интересно, насколько Никос годится на роль человека, поставившего, а потом снявшего посмертное проклятье? С одной стороны, чародея он напоминает лишь отчасти, предпочитая Искусство, но ведь не может быть такого совпадения, чтобы этот таинственный человек, обладающий огромной силой, просто проходил мимо как раз в тот момент, когда приключилось подобное необъяснимое явление? У него за спиной осталось уже не одно такое 'чего раньше не было'. Что же получается? — Он!

Пообедав прямо в номере, Тристис распорядился запрягать карету и отправился к таверне 'Племенной бык'. Посещать коменданта он больше не видел смысла — навряд ли он услышит хоть на слово больше, чем от соседа из первого номера. Чародей из пятого, возможно, мог бы пролить больше света на случившееся, если он в самом деле делегат Недремлющего Ока, но по этой же причине идти к нему было бесполезно — даже если знает, не скажет.