Вот та же «начальница». С ее спокойным лицом и добрыми умными глазами и совсем не мужиковатой фигурой. Такую можно вообразить кем угодно — от директора школы, до хозяйки целого района. Увидеть строгой и требовательной, возможно даже жесткой к нерадивым подчиненным, но никак не режущей горло зазевавшемуся часовому. Ни в ней, ни в ее девушках не чувствовалось той холодной, или наоборот — бесшабашной силы человека знающего, что цена человеческой жизни — одно простое движение.

Не чувствовалась рядом с ними та подсознательная опаска, какая ощущается практически любым человеком, находящимся радом скажем с волком. Пусть с сытым или запертым, но хищным зверем, вся суть существования которого состоит в отнятии чужих жизней. И как не убеждай себя в нужности и полезности «санитара леса» — ничего это не меняет. А тут — ну ничего подобного, обычные женщины — смешливые или спокойные. Разные.

Это вызывало настолько большой диссонанс, что рискнул совершить глупость и задать прямой вопрос. Старшая группы, Мария, выслушав путанные объяснения, более похожие на неумелое объяснение в любви, улыбнулась слегка грустно (что удивительно — глаза тоже улыбались) и ответила неожиданно: «Работа, как работа, даже плюс в ней есть — форму держать приходится, не растолстеешь», тут она провела ладонями сверху вниз, подчеркнув фигуру, и блеснула глазами, заметив, как на него повлиял этот жест. — «Что до остального, то любой сельский фельдшер, пожалуй, зарезал людей по больше чем я, это не говоря уже про то, что почтальонша в месяц пробегает явно больше меня». И ушла, подмигнув и оставив мечтать о несбыточном.

Впрочем, и сейчас, похоже, замечтался, хотя и не время совсем, вон уже все девчонки стоят в неком подобии строя. Все с неподъемными даже на глаз рюкзаками, при оружии, что совсем не придает воинственности. Как она сказала — «работа как работа»? А ведь двоих уже не видно, передовой дозор ушел так, что он и не заметил.

Вот подходит командир, обегает взглядом бойцов, от опытного взгляда не скрыться малейшему непорядку, но и бойцы — под стать, все давно и крепко усвоено. Отмашка, и группа не спеша выходит на маршрут. Девчонки ему улыбаются и машут руками, бросает задумчивый взгляд Марь Иванна, но это уже не меняет сути — группа уходит на задание.

Одна из лучших групп. А ему надо давать сигнал и готовится к приему следующей. И поскорее забыть внимательный взгляд грустных глаз.

На втором привале «ядро» догнали их штатный снайпер — Зайнаб с совершенно «неожиданным» позывным «Барра» и ее напарница. Короткий доклад не занял много времени, да и был простым дублированием того, что пришел час назад по пакетной связи.

— Двадцать человек. Прилетели на двух коптерах — как и влезли? Выскоблили точку досуха, забрали смотрителя и улетели.

— Не по нашу душу?

— Нет. Сейчас уже подлетают к столице, судя по трассировке со спутника.

Командир не спеша кивнула — у нее трасса подозрительных коптеров была перед глазами. Что ж, приятно ошибиться в человеке, но с другой стороны — интуиция это хорошо, но проверять стоит все, что можно проверить без лишнего риска.

Оставалось только тряхнуть головой, прогоняя из памяти непрошенный и лучистый взгляд зеленых глаз, и командовать подъем — на планете еще царил мир, но «тяжелые» фигуры будущих баталий уже занимали место на доске.

К хутору вышли ближе к полудню. Небольшие домишки-мазанки буквально утопали в тени плодовых деревьев и запахе созревших яблок, призывно сияя белизной стен. Рай, да и только.

Общее впечатление умиротворения и покоя не портили даже выбитые ударной волной стекла и оспины «выходных» отверстий, хорошо заметных на побеленных известью стенах. Саман не мог послужить серьезным препятствием, и пули прошивали строения насквозь.

Тепловизоры и прочая хитрая техника дружно показали отсутствие хозяев, но группа предпочла расположиться на улице в тени деревьев. Командир, удобно расположившаяся на брошенных рюкзаках, теперь одним глазом следила за обносящими нижние ветки яблонь своими девчонками, а вторым приглядывала за махающей найденным в сарае заступом Марфой, по прозвищу «Кувалда». Ей, как самой сильной, обычно доставались все самые тяжелые работы и грузы. Впрочем, олимпийскому спокойствию этой женщины позавидовали бы и греческие статуи.

Отдыхали или работали разумеется не все, две двойки сейчас обнюхивали всё внутри домов и вокруг них, пытаясь восстановить картину происшедшего, хотя особо ничего нового ждать от их действий не приходилось — слишком типична была увиденная картина, и опыт легко дополнял невидимые глазами детали. Командир, кстати, тоже совсем не бездельничала, а «несла боевое охранение», просто никто не запрещает выполнять задачу с максимальным для себя удобством.

За последние десять минут в картине мира ничего существенного не изменилось, только Марфа все чаще смахивала пот — поднявшееся практически в зенит светило жарило немилосердно. Неслышно подошла заместитель и, энергично потерев сорванное яблоко о рукав, отправила его в короткий полет. «Грязное яблоко, о грязный подол — чистый продукт», — прокомментировала она свои действия. Командир полюбовалась собственным отражением на боку плода и, с хрустом откусив приличный кусок, кивком разрешая начать доклад.

— Стандартная зачистка. Тепловизорами определили где хозяева, взрослые были в доме, а двое пацанов ночевали в летней пристройке, — слушающая доклад на секунду отвела глаза в сторону, вспоминая как хрустели под ногами разбросанные по полу игрушки и кровавый ком одеяла на кровати. Это было ошибкой — взгляд сам уперся на сверток из клеенки веселенькой расцветки, лежащий рядом с все увеличивающейся ямой. Не слишком хорошо прожеванный кусок яблока прошел в желудок с некоторым усилием.

— … в дом бросили «светошумовую», видимо, нужны были какое-то сведенья, — с непроницаемым лицом соврала зам, именно в этот момент из дверей дома выносили тело девушки лет четырнадцати. С одной из пододеяльника торчали худые испачканные коленки и раздувшиеся черно-красные ступни, с другой свешивалась под тяжестью метущих по земле длинных волос держащаяся похоже только на сухожилиях голова. «Лопатой рубили» — буркнула за спиной Марфа и вернулась к своему занятию.