«Ага, договорились, — Рата понесла ведро в кладовку. — Я скорее колдуну поверю, чем тебе, змее голубоглазой. Трайглетан хоть честный лохтач. А ты шлюха, что снаружи, что внутри».

Созидание похлебки потребовало полного внимания. На вкус получилось ничего, хотя густовато. С мукой, видимо, перестаралась. Рата рискнула скушать миску, потом пошла объявлять, что обед готов.

Сонный Морк стоял у штурвала, разглядывал небо.

— В каюту прикажите подавать, ваша милость? — проблеяла Рата.

— Нет. Сюда тащи. Дождь почти унялся, — сказал капитан, продолжая озабоченно озирать горизонт. — И эту… Лорис кликни. Пусть со мной пожрет. А ты потом. Хотя ты уже видать, наелась. Ишь, морда какая сонная.

— Обижаете, милорд. Я же ночь не спала, — Рата повернула к камбузу.

— Стой! — Морк шагнул к девушке, схватил за подбородок.

Рате пришлось смотреть ему в глаза. Сразу вспомнились акулы, что когда-то кружили вокруг низкого корпуса «Квадро». Такие же пристальные глаза. Людоедские. И морда такая же, — красивая, опасная.

Капитан-акула с удивлением пробормотал:

— Ты что, зубы отрастила?

Рата честнее выкатила глаза:

— Какие зубы, милорд? Разве зубы растить можно?

Морк посмотрел недоуменно, потом с досадой отпихнул:

— Жрать неси, соплячка. Да поживей пошевеливайся.

Рата подала обед. Капитан с Лорис сидели на пустом рундуке, в котором раньше хранились стрелы-карро. [4] Морк задрал ноги на пустующую станину эвфитона, хлебал из миски и что-то негромко говорил. Рате стало любопытно, но капитан сделал нетерпеливый жест, — убирайся!

На камбузе девочка на всякий случай съела еще порцию похлебки. Спрятала десяток попутно отваренных картофелин. Запас продуктов здесь не сильно-то велик, нужно о себе позаботиться. Не успела до конца проверить кухонную кладовую, сверху заорали:

— Посуду забирай, Крысишка! И в каюте капитана приберись.

Возясь в каюте, новая служанка от души наподдала старой капитанской рубашке. Приготовь, прибери, постель перестели, — нашли рабу. Ослы неграмотные. Ладно, сочтемся.

Постель действительно нужно перестилать, — ишь, насвинячили. Крепка эта Лорис, — такого кабана выдерживает, да еще сама приманивает. Впрочем, что ей, привычной.

Рата расправила покрывало и еще раз подошла к столу. Карта, большая, вся в пометках и жирных пятнах. Вот побережье, вот Глор. Вот Новый Конгер. Толку-то? «Скакуна» относит к юго-востоку. На карте здесь, считай, большое пустое пятно. Морской змей изображен, похожий на обожравшуюся пиявку с крошечными ластами. Хитки нацарапаны. Эти на баб из припортового борделя похожи, — зовуще простирают руки, груди, как тыквы, вырисованы. Вранье, — Одноглазый рассказывал, что мерзостнее созданий не видел. Впрочем, это совершенно не важно — сейчас когг дрейфует в пустоту. Не имеется в этом углу листа ни названий, ни пометок. Несколько невзрачных пятнышек — то ли безымянные островки, то ли просто солониной на карту наплевали. Если дальше тем же курсом будет сносить, то через месяц-другой можно и за приделы карты выплыть. Хм, что там за пустотой и за краем стола лежит? Когда-то Дурень обмолвился, что далеко на востоке огромная земля имеется, и никто из людей с Северного и Желтого берегов там еще не бывал. Откуда он сам знает, неизвестно. Но раз говорит, значит, так и есть. За свои слова Дурень отвечать привык.

Нет, нам такое не подходит. Во-первых, на три-четыре месяца продуктов не хватит. Во-вторых, Рата даже самые заманчивые земли в одиночку открывать никак не желала. То ли дело на «Квадро».

— Эй, Крысишка! Живо сюда!

Рата стрелой вылетела из каюты. Капитан и Лорис возились у мачты.

— Воды принеси, — строго сказала рыжая красавица.

Рата сбегала и приволокла кувшин. Его милость с любовницей, оказывается, работают. Морк поднялся на ванты, возился с ослабевшими снастями. Лорис неумело сматывала в бухту тонкий фал.

— Чего встала? — рявкнул сверху капитан.

Рата ойкнула, — мокрая веревка метко хлестнула ее между лопаток.

— На кухню, пугало. Чтоб на ужин свежий хлеб был. Кормишь всякой бурдой, овца нечесаная.

Рата удрала на камбуз. Замешала тесто. Поразмыслив, выглянула. Морк поднялся повыше, возился на мачте. Надо думать, собираются парус ставить. Ну-ну, дело полезное. Рата разулась, выскользнула на палубу. Перебежать два десятка шагов сущая мелочь. Вот она — старая каютка. Сыро, и даже плесенью пахнет. От безлюдья корабль на глазах ветшает.

Арбалет так и стоял у стены. Рата вытащила из мешочка «болт», вытерла о юбку трехгранный наконечник. Бормоча ругательства, принялась возиться с арбалетом. Рычаг тугой, прямо спятишь возиться. Пришлось придавить арбалет к койке. Оружие, неохотно щелкнув, встало на боевой взвод. Злоумышленница осторожно вложила «болт».

Морк висел на мачте лучше не придумаешь. Спина широкая, рубашку скинул, видно, как вздуваются мускулы. Лорис не заметно, — обессилила, видать. Ничего, отвлекать не будет.