— Генератор? — отчетливо повторила глупая дарк, и в глазах ее мелькнуло изумление.

— Он самый. Машина-генератор. Сейчас он…

Свет погас.

— Я предупреждала, — сказала Рата в кромешную тьму. — Сломался, наверное. Понимаешь? Плыть нужно.

Невидимое чучело вновь пробормотало свое дурацкое «фирштейн».

Рата протянула руку и осторожно взяла дарковскую уродину за штаны, готовясь немедленно получить по лбу молотком. Обошлось, и Рата мягко сказала:

— Не бойся. Я проход знаю.

Чучело обреченно дало стащить себя в воду. Плавало оно, видимо, плохо, потому что тут же начало уходить вниз, и Рате пришлось немедленно его поддерживать, прижимая к шкафу.

— Ну вот, сейчас нырнем. Это легко, каждый может, — сказала Рата, стараясь добавить в голос убежденности. Судя по тому, каким мешком висела дарковская уродина, она была родом из самого сухопутного племени.

— Воздуха набрала? — Рата несколько раз шумно и показательно вздохнула.

Дикарка пробормотала свое любимое «фирштейн» и надулась, как лягушка.

— Да помогут мне боги, — пробормотала Рата и потянула чучело в воду.

Плавать дикарка, как оказалось, умела — отчаянно двигала ногами. Рате, плывшей сзади и подпихивающей Чучело в задницу и во все прочее, крепко перепало по и так поврежденному колену. Сапоги у дикарки были тяжелые. Рата булькнула, чуть не выпустила весь воздух. Кроме сапог, у чучела было еще одно достоинство, — она знала, где коридор. Нырнули они безошибочно — Рата вела рукой по стене. Где-то здесь дверь. Что-то лязгнуло, — Рата, было, подумала, что дурочка нащупала дверь головой, — но нет, оказалось, это она молотком задела. С собой свое оружие тянула, лахудра тупая. Вот и застряли в дверях. Рата в отчаянии пыталась пропихнуть в узкий проем чучело, — дарково отродье и само пыталось продраться в колодец, но что-то не пускало. Дурочка судорожно дернулась, забилась в панике. Рате пришлось плотно прижаться к ее ногам. Зашарила по двери, — ага, вот здесь мешковатая одежда за ручку-рычаг зацепилась. До ножа было не достать, Рата выдернула из-за пояса заточку. Но Чучело дергалось, как безумное, мешая распороть ткань. Рата пыталась ее удержать, но в тощем теле оказалось немерено сил. У Раты уже и самой в глазах темнеть начало, но тут Дикарка обмякла, и ее плавно потянуло вниз. Рата, наконец, продрала заточкой ткань, — тело Чучела неожиданно легко выплыло в колодец. Островитянка, разбивая локти и колени, вырвалась следом. Придерживая за шиворот норовящую погрузиться в темноту дикарку, Рата рванулась вверх — там маняще сиял фонарь…

Рата блаженно хватала ртом воздух. Наверху радостно хлопал крыльями Витамин.

Пытаясь опереть отяжелевшее над водой тело Чучела о скобу-ступеньку, Рата сообщила баклану:

— Кажется, зря я ее тянула. Воздуху ей не хватило. Глупо. Теперь расчленять придется, а то бродить начнет.

Встряхивая тяжелое тело, Рата лихорадочно вспоминала, что полагается делать с утопленниками. Нет, то, что Трайглетан рассказывал о призыве свежих утопших, не подходило. Вот Леди как-то показывала, как искусственный дых делать, но там все на свободе палубы показывалось. Нажимать нужно на живот, на грудь при особом счете, и еще поцелуем вдувать воздух. Здесь ничего не получится. Можно ее попробовать на веревке наверх выволочь, но на это много времени пройдет. Оживлять живого нужно быстро, иначе что-то с его мозгом происходит. В общем, потом будет все равно, — что живой без мозга, что неупокоенный, призванный ритуалом. Да, еще какой-то способ рассказывали…

Рата поспешно полезла в рот чучелу, раздвинула бессильные челюсти, нащупала язык. Теперь подтягиваем-поддергиваем. И раз, и два, и три, — снова поддергиваем. И раз, и два, и три…

Рата отсчитывала, поддергивала, только результата не было. Наверное, что-то не так делается. Еще и язык, — скользкий, словно бычок-брюшатик, из пальцев тут же выскальзывает. Лицо у Чучела белое, — мертвее мертвого, волосы его облепили длинной паутиной. Нет, придется расчленять.

Называется — дых по способу Лабуды, [12] — неожиданно вспомнилось Рате. Покрепче вцепилась ногтями в язык, решила добавить и давления в живот. С этим было полегче, — оперлась спиной о стену колодца, нащупала коленом живот Чучела. И раз, и два, и три…

Рата взвыла, — челюсти утопленницы конвульсивно сжались, едва не оттяпав спасительнице два пальца. Потом изо рта у дикарки хлынула вода, обрызгало лицо Рате, но это было пустяком, — Рата трясла укушенными пальцами и ругалась. Чучело открыло глаза, и глаза у нее были огромными и безумными.

— Что смотришь? Лезь, давай.

Утопленницу пришлось подпихивать до самого верха. Рата измучилась, на голову лилась вода, укушенные пальцы зверски болели, а дикарка едва шевелила ногами. Наконец, она перевалилась через осыпавшееся ограждение колодца и растянулась, лежа на животе и выкашливая воду.

Витамин, отлетевший на всякий случай к выходу, настороженно рассматривал пришелицу.

— Знакомься, — сказала Рата, сидя на краю колодца. — Даркша дикая, подземно-подводная. Плавать не умеет, говорить по-человечески не умеет. Ха, тонуть — и то не умеет. Одно слово — чучело. Ладно, пойду я еще нырну. Заточку утопила, надо бы достать. Боюсь, потом в этот колодец лезть вообще духу не хватит. Ты тут за Чучелом присмотри.

Нырять пришлось раз десять. На дне колодца оказалась уйма камней и всякого мусора. Заточку Рата так и не нашла, — шарить приходилось на ощупь. Зато добыла молоток Чучела. Среди камней нащупала один слишком легкий и гладкий, — надо думать, череп. Разглядывать его Рата не стала. Поспешно вылезла, — в колодце было холодно, да и доныривала до дна девушка с большим трудом.

В пещере никого не было.

— Вот, даже и не попрощалась, — сказала Рата со смешанными чувствами.

Нахохленный Витамин с подозрением поглядывал на ступеньки, ведущие к бассейну.

Чучело было там — лежало животом на бортике, и жадно пило. Волосы плавали в воде. Рата поморщилась и постучала оловянной кружкой по узкой спине:

— Эй, здесь тонуть не полагается.

Дикарка шарахнулась. Рата сердито сунула ей кружку:

— Да пей ты спокойно. Только кружкой. Понимаешь? Набрала, и в рот. Я мешать не буду.