— О нет! — воскликнула она. — Что же мне с тобой делать?

— Покойной ночи, — сказал Джек и опять заснул.

Что ж, сказала сама себе Эффи. Если ему так больше нравится, наверное, она ничего не сможет поделать.

Дом был всего в нескольких шагах, и девушка вновь направилась к нему.

И вновь остановилась.

Это не мое дело, напомнила она себе. И сделала один шаг.

Я даже не знаю его, сказала она себе. И сделала второй шаг.

Какая мне разница, кто на него наступит следующим, сказала она себе. И сделала целых три шага, один за другим.

Но следом за ней по дороге могла проехать груженая телега, что станет подлинным бедствием для того, кто лежит в грязи и рассуждает о городе в небесах.

И что ты намерена делать? спросила сама себя Эффи. Идти он определенно не может, а тебе уж точно его не унести.

К тому времени Эффи добралась до ворот их двора. Сквозь закрытые ставни не просачивался колеблющийся свет свечи, наверное, отец лег спать, не дождавшись дочери. Хорошие новости для нее, но плохие для Джека.

Может быть, найти веревку? Тогда она смогла бы связать ноги Джеку и притащить парня волоком. Хотя он будет биться головой о колдобины, что едва ли улучшит его состояние.

Но тут Эффи увидела то, что было куда лучше веревки, — отцовскую садовую тачку. Перед танцами девушка полола сорняки, и теперь они лежали в тачке, но это лучше, чем если бы она была заперта в сарае.

Эффи покатила подпрыгивающую на выбоинах и булыжниках тачку к Джеку, потом толкнула лежащее тело ногой.

— Вставай, — сказала она. — Я пришла спасти тебя от молочника и от Уилбура Стиллмансона, который повезет поросят на рынок.

Джек открыл глаза и посмотрел Эффи в лицо.

— О–о! — сказал он. — Опять барышня-великан.

— Да, — сказала Эффи, помогая ему подняться. — Пошли. Вставай. Забирайся сюда.

Джек с трудом ухитрился встать на трясущиеся ноги.

Секунды на две.

Затем он споткнулся и свалился лицом вперед прямо в тачку, которая подпрыгнула, но не перевернулась.

Руки Джека свешивались через край, пока Эффи толкала тачку обратно к дому.

В носу Джека защекотало от листьев и стеблей, на которых он лежал. А поскольку барышня-великан ему помогала, он не хотел жаловаться, что поездка слишком тряская. Вместо этого он спросил:

— А что, меня надо спасать?

— Да, — ответила Эффи. — И не шуми. Разбудишь моего отца, и придется спасать нас обоих.

А–а, догадался Джек. Так ее отец — огр!

Эффи размышляла, не оставить ли Джека в тачке. Но уже светало, и если отец выйдет в сад, то определенно увидит гостя. А ей придется отвечать на много-много вопросов. Поэтому Эффи постановила, что будет лучше завезти Джека в дом через заднюю дверь.

Толкать тачку ей пришлось вверх по холму, да еще перекатить ее через порог, поэтому, когда девушка увидела, что Джек снова уснул, она просто вывалила его на пол.

— Ой! — сказал Джек, вытряхивая из волос листья и прутики. — Где мы, барышня-великан?

— Ш-ш-ш! — предупредила Эффи.

Но было поздно.

— Эффи! — раздался из спальни голос отца. — Эффи, это ты?

Девушка жестом велела Джеку молчать.

— Да, отец, — ответила она невинным ласковым голоском.

Разумеется, отец тут же преисполнился подозрений.

— Ты что, только что домой вернулась?

— Нет, я уже давно дома, — ответила Эффи. — Я выспалась, а теперь встала, чтобы приготовить завтрак.

Она услышала, как открывается дверь в отцовскую спальню, и поняла, что сейчас придут и проверят.

— Если он обнаружит нас здесь, он нас обоих убьет! — яростно прошипела она Джеку.

Но куда же его спрятать? Эффи подозревала, что Джек не в состоянии пройти целых пять шагов до двери. Девушка в отчаянии огляделась по сторонам. Под столом, на котором стоит гончарный круг? Сразу заметно. За полками, где сушатся горшки? Только если Джек будет стоять очень тихо и ничего не перевернет. А на это она не рассчитывала. Эффи потрогала печь для обжига: не горячая ли?

— Быстрей! — прошептала девушка. — Лезь в печь. Отец сегодня не будет ею пользоваться.

Джек, который думал, что находится на кухне, а не в мастерской, отшатнулся, ошеломленный размерами очага.

— Какая большая печь, барышня-великан! — сказал он.

— Да-да, — ответила Эффи.

Эти дела с «барышней» и «великаном» порядком ей поднадоели. Она запихнула Джека внутрь и закрыла дверцу.

Но запирать плотно не стала, чтобы Джек не задохнулся, поэтому через щелочку тот видел, как вошел отец Эффи.