А если все же предположить, что Ольга Кутузова ничего про это не знала, следовательно, убийца, а ведь только он мог специально пригласить деда мороза, знает как зовут дочь Кутузова и решил все свалить на нее. Значит, надо искать убийцу, связывая его не только с самим Кутузовым, но и с Ольгой. Ведь получается, что он и ее очень хорошо знает и хочет ей насолить.

– Надо будет обязательно спросить дочь убитого про ее собственных врагов или общих врагов ее и ее отца. Видимо, хотят сразу двух зайцев убить, – сказал Игорь Ирине.

– Что? Ее тоже хотят убить?

– Я не в том смысле, – поправился Костиков, – я имею в виду, что Кутузова убили, а Ольгу хотят подставить, и получается, что тоже убрать с дороги. Или же она сама все это придумала и морочит нам мозги.

– Если бы это придумала она, то, думаю, совсем не стала бы нанимать себе частного детектива, – сказала Ирина, – что-то здесь не сходится.

– Мне тоже так кажется, – Игорь передернул плечами, – поехали домой, а то холодно очень. Там и с бабой Дусей посоветуемся.

– Ага.

Игорь и Ирина сели в автобус и совсем скоро оказались дома. На пороге их уже ждала бабуся.

– Ну что, дорогие мои, узнали? – налетела она с вопросом.

– Заказ сделан самой Ольгой. Так, по крайней мере, нам сказали. Нам надо срочно с ней еще раз поговорить.

– Давай. Я схожу к ней, – предложила Евдокия Тимофеевна, – а то ты сразу начнешь все подозрения на нее сваливать. Она совсем расстроится и ничего говорить не будет. А еще и забудет то, что хотела бы сказать.

– Нет, я должен все сделать сам, – решительно заявил Игорь, – дело веду я, следовательно, мне и разбираться, а вы у меня на подхвате.

– Глупый ты, Горяша, – покачала головой баба Дуся, – ты пойми, что со мной ей разговаривать проще будет. Да я приду к ней неофициально, просто скажу, что решила ее проведать. Чаю попьем, покалякаем.

– Ох, это ваше «покалякаем», – последний раз возмутился Игорь и сдался. – Идите, баба Дуся, но быстро возвращайтесь, как все узнаете.

– Какой ты нетерпеливый, – Евдокия Тимофеевна сняла фартук, оделась и вышла за дверь.

– Она права, у нее лучше получится, – сказала Ира, обнимая Игоря, – а ты пока постарайся не думать об этом деле. Ведь новый год все-таки. Праздник. Вот и давай его дальше праздновать.

– Каким образом? – удивился Костиков.

– Пойдем погуляем. На площадь сходим. Там, наверное, так красиво. С горок покатаемся. На лошадях. Можно с дедом морозом сфотографироваться.

– Нет, только не с дедом морозом, – отчаянно замахал руками Игорь, – эти деды морозы у меня уже в печенках сидят.

– Конечно, конечно, как скажешь, – стала успокаивать его Ирина, – сходить все равно надо. Развеемся.

Костиков и Ира собрались и пошли на прогулку. Всю дорогу до площади Игорь говорил Ире о том, что надо не только поговорить с Ольгой, но и обязательно проверить ее. На работу к ней сходить. Узнать, вообще, где она сама отмечала новый год, и есть ли у нее алиби.

Ира старалась возражать, говоря, что виновный человек не будет заинтересован в том, чтобы его дело расследовал умный частный детектив, но на Игоря это мало действовало. Он упирался, как баран в новые ворота.

«С другой стороны, – думала Ирина, – Игорь в чем то прав. На самом деле на до проверить все версии. Всякое может случиться в этом мире. Чего только не бывает. Вдруг на самом деле эта Оля – не простая штучка».

Наконец, Костиков и Ира дошли до площади. Народу там было очень много. Все толкались, несмотря на мороз, прыгали и веселились наравне с детьми.

– Один раз в году можно смело становиться глупой, и никто тебе ничего не скажет, – улыбнулась Ира, – смотри, вон какой толстый мужик на горку полез. Как бы она под ним не обломилась. Давай кататься.

Ира вырвала свою руку из руки Игоря и побежала к ледяной горке. Девушка забралась на нее вслед за другими желающими, а потом скатилась с громким криком. И кричать-то она не собиралась вовсе. Просто так получилось. Все кричали, съезжая с горы, и Ирина подключилась к общему веселью. Невозможно было ехать спокойно с деловым и нормальным видом. рот сам растягивался в улыбке.

Костиков стоял недалеко и любовался на свою Ирину. Она очень ему нравилась, но в такие моменты он был особенно счастлив. Ира была похожа на непосредственного ребенка. Ее щеки раскраснелись, движения были ловкими, весь вид говорил о энергии, что лилась через край.