Шрифт:
Дядя Ширку снова поперхнулся и побледнел.
— В тебе уже просыпается талант благоразумного военачальника, Юсуф, — сказал, ничуть не посуровев, атабек. — Но кто тебе сказал, что мы будем воевать с Египтом? Дело куда более запутанное, как раз по твоему уму.
Юсуф знал и раньше, что Египтом правит малолетний и болезненный халиф аль-Адид, вернее не он, а — его приближенные, воюющие между собой за место везира с не меньшим размахом и упорством, нежели войска правоверных — с франками. Зато в то утро он узнал свежие новости. Ко двору Нур ад-Дина прибыл бывший египетский везир Шавар. Соперники пересилили его, отобрали место, и теперь он обратился за помощью с атабеку, чтобы, опершись на его силу, восстановить «справедливость».
— Ты нужен прежде всего для того, — сказал Нур ад-Дин Юсуфу, — чтобы постоянно напоминать своему дяде: его войско на этот раз идет не захватывать престол Фатимидов, будь они трижды еретиками, а восстанавливать законную власть. Ведь наверняка доблестный Ширку уже пропел на весь город песню, что он идет походом на Миср, верно?
Ширку смущенно закряхтел, а атабека вполне удовлетворил прямой, честный взгляд Юсуфа, который не проронил ни слова, а только поклонился господину.
Следующая новость, сообщенная атабеком Юсуфу, очень удивила его.
— Знай… но забудь то, что сейчас услышишь, — предупредил его Нур ад-Дин. — По нашим сведениям, Шавар хранит большую часть своего богатства в подвалах Акры, у крестоносцев. Так повелось издавна. Многие эмиры и везиры стакнулись с Иблисом и тайно хранят свое золото у крестоносцев, страшась не столько их обмана, сколько — своих султанов и ближайших недругов. Генуэцы же пускают их золото в оборот и исправно платят проценты. Золото Египта становится основой их процветания, а кафирам выгодно делать вид честных ростовщиков. Все получают выгоду. И чем больше выгода, тем крепче держат франки в своих руках Священный Город. Что скажешь?
— Воистину происки Иблиса! — только и ответил ошеломленный Юсуф.
— Однако вчера мы тайно, через посредников, помогли противникам Шавара, а сегодня мы открыто помогаем Шавару, — посвятил атабек Юсуфа. — И вот ты сам узнал об этом. Опасная тайна, верно, Юсуф?
У Юсуфа пересохло в горле. Он судорожно сглотнул и проговорил:
— Не значит ли это, что вскоре Шавар обратится за помощью к крестоносцам и невольно выманит их, как лису из норы?
Атабек расплылся в улыбке.
— Тебе полезно знать тайны! — с довольным видом проговорил он. — Твой доблестный дядя прав. Прочь книги — ты начитался довольно. Излишек, как и лишний кувшин вина не пойдет на пользу. Хотя я знаю, что ты не берешь в рот и капли вина. Прочь игры. В поло [67] я как-нибудь обойдусь без тебя, для этой забавы подберем безусых… Но все же ты остаешься глупцом, если не догадываешься, почему именно ты нужен мне в Египте. Собирайся в дорогу.
67
Поло — европеизированное обозначение «конно-спортивного состязания», распространенного в некоторых восточных странах и ныне. Всадники, разделенные на две команды, с помощью «клюшек» гоняют по полю «мяч», пытаясь попасть им в «ворота», имеющие различный вид в тех или иных вариантах игры.
Когда курды уже покидали дворец атабека, один из его телохранителей задержал Юсуфа уже в воротах вернул назад. По отяжелевшей походке удалявшегося Ширку легко было заметить, что у него на плечах хомутом повисла зависть, а ноги сковала растерянность.
— Я знаю, что ты не ослепнешь от золота, — проговорил атабек Юсуфу в самое ухо, когда тот по знаку низко склонился перед повелителем. — Значит, ты сможешь стать в Египте моими глазами. Все примечай и запоминай, что увидишь. Ты отмечен знаком удачи. Клеймо удачи у тебя на лбу. Никто не видит его. Я вижу. Ты станешь залогом моей будущей победы. А твое имя — моим дорожным талисманом. Твой дядя Ширку доблестный воин, но и только. Ты понял, о чем я говорю?
— Воля Всемогущего Аллаха, — растерянно прошептал в ответ Юсуф.
— Да будет так! — хлопнул в ладоши атабек Нур ад-Дин. — А теперь иди!
Но стоило Юсуфу попятиться на несколько шагов, как атабек снова остановил его жестом своей десницы и спросил издали в полный голос.
— Тебе известно, что такое джихад?
«Ты помнишь, как тебя зовут, Юсуф?» — мог бы спросить атабек и удивил бы его в меньшей степени. Однако Юсуф постарался не выдать своего удивления и коротко ответил:
— Меч, сердце, язык и рука, отданные для торжества учения Пророка, да пребывает с ним вечно милость Аллаха.
— А как ты думаешь, почему Всемогущий Аллах позволил кафирам прийти из далекой страны и немногочисленным войском захватить наши Священные Земли и даже Аль-Кудс?
— За наши грехи…
— Кафиры, хоть и сотворены Всемогущим, погрязли в куда большем грехе — неверии.
— За наше маловерие?
— Но если положить на чашки весов наше маловерие и их неверие… На одну чашку то, что они называют «священной войной за освобождение гроба Господня», а на другую доблесть наших воинов и мудрость наших вали… — И атабек продолжал смущать ум молодого Юсуфа, не давая ему подумать над ответом. — Если бы воины-кафиры не прикрывались именем и крестом смиренного пророка Исы, который призывал любить всех людей, даже врагов, удалось бы им тогда захватить Палестину, где жил их пророк? Удалось бы им совершить здесь столько кровавых злодеяний?