Шрифт:
— Тайна заключается в том, что каждый из наших рыцарей, хоть и служит королю, одновременно — сам себе король. По меньшей мере эмир. Узы крови не тяготят каждого из нас. Покинув Покинув свои земли, Жан де Врие перестал быть просто младшим сыном. Он научился быть эмиром без войска, королем без государства. Наше войско — это войско эмиров и даже королей. Поэтому каждый из нас способен напасть на целое войско врага в одиночку. Рыцарь, как и всякий смертный, может испытывать страх за свою жизнь и благоразумно уклониться от неравного сражения. Но рыцарю никогда при этом не будет внушать страха мысль, что он идет против воли своего господина, если сам бросается в битву или, наоборот, отступает.
Юсуф затаил дыхание, ведь в эти мгновения франк отвечал ему на тот самый вопрос, который он так и не решился задать ему там, в пустыне, после поединка, и который мучил его до сего часа. По правде говоря, он сам вряд ли смог бы выразить свой вопрос внятным образом. Теперь же как будто сам Всемогущий Аллах привел его к мудрому врагу, способному дать ясный ответ.
— Каждый рыцарь свободен в своем выборе, — продолжал франк. — Вы же… надеюсь, у тебя, светоч благородства, хватит мудрости, чтобы не заметить в моих словах ни одной черной песчинки оскорбления… все вы — будь вы эмиры или могущественные везири — все вы в глубинах своих душ чувствуете себя рабами своих господ, как бы храбры вы ни были. Рабами господ… и своих отцов. Поэтому вы всегда… всегданападаете только стаями. Вы налетаете стаями и уноситесь стаями прочь. Оставшись без стаи, каждый из вас теряет самого себя и уже не знает, кто он такой пред Богом и что ему делать. И вот, что я тебе скажу от всего сердца. — Франк замолк, опасливо огляделся вокруг, а потом потянулся к гостю. — Рано или поздно мы выдохнемся. Наши мозги расплавятся от здешней жары. А стаи ваших единоверцев будут расти и расти. Наступит день, когда весь Восток подчинится одному султану, и тогда бесчисленные стаи ринутся на Палестину. А мы слишком грешны и алчны, чтобы Господь наделил нас в трудный час сверхъестественной силой. Это будет для нас тяжким наказанием…
«Каким наказанием?» — одним взглядом спросил франка Юсуф.
— Потеря Святой Земли и священного града Иерусалима, — неторопливо и очень весомо проговорил Онфруа Торонский. — Земного Иерусалима.
Он отпил из кубка глоток вина и поглядел через край кубка на своего гостя, с удовольствием отмечая, что своим откровением произвел на него сильное впечатление.
— Но это произойдет не раньше, чем родится султан, который в левую руку возьмет весь Египет, а в правую — всю Сирию. И не раньше того дня, когда у этого султана появится войско, состоящие из одних эмиров.
Такими словами завершил франк свое удивительное пророчество…
Немногим позже эмир Ширку смог обнять своего племянника и похвалить его за доблестную оборону чужого города.
— Нам не хватило всего тысячи! Всего тысячи воинов! — все сокрушался он на обратной дороге. — И мы смогли бы подчинить весь Египет.
— Ты слишком неудержим в своих желаниях, дядя, — говорил ему Салах ад-Дин. — Может быть, атабек опасается давать тебе лишнюю тысячу.
— Это еще почему?! — вскинулись от удивления оба: и сам эмир, и его горячий вороной конь.
— Сначала ты между двумя петушиными криками захватишь Египет. Не успеет встать солнце, как место визиря при египетском халифе покажется тебе тесным. А там недалек за горами день, когда атабеку придется посылать в Египет новое войско. Но на этот раз — уже для усмирения твоих безграничных желаний…
Ширку вспылил было, но эта цепочка мыслей с висящем на ней драгоценным камнем власти ему внезапно приглянулась.
— Теперь я знаю, почему атабек так настойчиво посылает моего рассудительного племянника против его воли сопровождать меня в походах, — осенило его. — Он хочет, чтобы время от времени ты пугал меня рассказами о превратностях судьбы и толкованиями дурных снов. Что ж… Тебе это почти удалось, торговец пророчествами… Так пошлет атабек в Египет новое войско или нет?
Тут Юсуф не смог удержаться от лукавства:
— Мне приснилось, что это войско должно состоять из одних эмиров. Вот только не знаю, найдется ли столько эмиров у атабека Нур ад-Дина, да будут все его деяния радовать Всемогущего Аллаха.
А спустя год случилось следующее. Иерусалимский король женился на внучатой племяннице ромейского императора Мануила Комнина [82] , и василевс уговорил своего нового родственника захватить Египет, обещая ему свою поддержку. Так союзник египетского халифа стал его врагом и двинул свою флотилию из семидесяти кораблей против течения великого Нила.
82
Мануил I Комнин — византийский император в 1143–1180 гг. Проводил прозападническую политику, чем восстановил против себя народ и православное духовенство.
Шавар, в чьих руках была сосредоточена вся действительная власть в египетском государстве, приготовился оборонять Каир и велел сжечь расположенный неподалеку богатый город Фустат, чтобы он не достался врагу. Тогда король франков захватил Бильбайс, сделав его своей крепостью и вырезав поголовно все его население, включая даже коптских христиан [83] . Он опасался заговора, но не опасался Бога, и по этому поводу, как говорили знающие люди, сам пророк Иса обратился на небесах к Аллаху с просьбой об отмщении.
83
Коптами именуются египтяне, исповедующие христианство монофизитского толка, то есть признающие только божественную природу Иисуса Христа и не признающие Его человеческой природы. Естественно, что как для католиков, так и для православных они представляются еретиками.
В одну из ночей Юсуф проснулся в холодном поту. Ему привиделся ангел смерти Асраил, смотревший ему прямо в глаза и имевший обличие коварного египетского везира Шавара. Во сне Юсуф силился спросить Асраила, зачем тот пришел, но от страшного ангельского взгляда у него свело язык и губы.
На рассвете атабек Нур ад-Дин призвал к себе Юсуфа. Вид у повелителя был мрачен.
— Мне приснились весы, на которых египетский дирхем перевесил мой динар, — сообщил он. — Скажи, мой лучший погонщик сновидений, что это может означать?