Чем всё это обернётся – сможет показать лишь время…

На следующий день Николас снова явился к зданию в компанию, и его невольно удивило то, что творилось тут на данный момент. Все куда-то торопились, что-то делали, казалось, сейчас нервная точка дойдёт до своей стадии кипения, настолько был напряжённый в помещениях воздух.

Первое, что бросилось в глаза сербу, что все люди были чем-то заняты. Причём делали это что-то очень быстро, словно бы куда-то торопились.

Он быстро нашёл фигуру Алекса Вингерфельдта, который в этот миг кричал на своего работника. Но дело было не в этом. Со стороны это чем-то походило на скандал, но приблизившись, серб понял, что это обычная нормальная беседа.

 - Старик сегодня не в духе, - шепнул Надькевич кому-то позади себя.

Слова цепочкой прошли по всем людям, и через некоторое время это помещение, лаборатория так называемая, совсем опустела. Не осталось совсем никого, кроме Алекса, Николаса и какого-то работника. Когда Вингерфельдт со злостью (всё-таки скандал случился!) выгнал рабочего прочь, взгляд его остановился на фигуре Николаса.

Алекс словно бы не узнал своего вчерашнего посетителя.

 - Ты зачем сюда пришёл? – он зло прищурился, и Николасу стало не по себе.

 - Работать. Вы же сами звали меня работать.

 - Я никого никогда не зову, - огорчил его Вингерфельдт. – Вы приходите сами. Так чего тебе? Сейчас и тебя вышлю. Говори. Конкретно. Ясно.

Николас замер удивлённо от такого холодного приёма. Он явно не ожидал этого! Ведь вчера этот самый Вингерфельдт казалось, может звёзды срывать с небес, а сейчас он совсем не похож на того аристократа и гения человечества, каким был вчера, расписывая невозможное своей тростью. Теперь, наверное, перед Николасом предстали будни этой конторки.

Может, всё не так уж и хорошо здесь, у этого учёного, как говорят?

 - Господин Вингерфельдт…

 - Отставить фамильярности! – в глазах мелькнул гнев, и серб мысленно съёжился от ужаса.

 - Я хочу здесь работать. Но мне не нужны деньги, пока я не буду хорошо работать. Вы вчера меня в чём-то уверяли…

 - Я? – округлил глаза Вингерфельдт. – Вчера? Так. Вчера ведь был понедельник, да?

 - Среда, - поправил его Николас. – Вы вчера сами пригласили меня к себе, помните?

 - Так-так, - безумный огонёк погас в глазах изобретателя, и он стал что-то напряжённо вспоминать. – И что же я тебе сказал, милый? Я дал тебе работу? Вчера, да?

Ещё большее удивление мелькнуло на лице Николаса при этих словах. Он удивлённо взглянул на Вингерфельдта, словно бы тот был существом с другой планеты и стал лихорадочно соображать, как так могло получиться, что тот не помнил, что было вчера. Алекс, наверное, подумал о том же, и поспешил разъяснить:

 - Я не держу при себе часов. Для меня нет времени. И рабочий день легко переходит в рабочую ночь. Я думаю, ты привыкнешь.

 - Да, но работа… - мягко напомнил Николас.

 - Не торопитесь! Я как раз к ней и хотел подойти. Так вот. Может быть, вы подойдете. Большинство из тех, кто сюда приходит за работою, хотят знать две вещи: сколько мы платим и как долго работаем. Ну, так вот: мы ничего не платим, и мы работаем все время. Устроит такой расклад событий? Это раз…

 — Я готов работать. Что мне делать?

 - Сейчас.

Вингерфельдт куда-то удалился и громко позвал всех работников сюда, и они мгновенно переместились на новую площадку боевых действий, почувствовав, что опасность попасться на глаза этому гению пропала. Теперь у них появилось гораздо больше охоты в глазах.

 - А, это новенький! – протянул с насмешкой Витус, имевший какую-то папку под мышкой. – Ну-ну. Смотри не оплошай перед Стариком!

Едва он отошёл, Надькевич остановился рядом с ним и поспешил произнести:

 - Мы зовём всегда дядю Алекса Стариком. Его возраст, конечно, не имеет ничего общего с этим именем. Он «старик», а мы его «племя».

– Аль! – громко крикнул Вингерфельдт, и вперёд выступил высокий человек в пенсне. Со своими, особыми бумагами. Он взглянул на Николаса и лишь усмехнулся.

 - Теперь наступает прекрасное время для испытания нашего новичка!

 - Это как посвящение в тайную масонскую ложу? – слабо улыбнулся Николас.

 - Почти, - ответил Надькевич. – Только ты будешь разочарован!

Мориц тут же исчез со своей склянкой за дверью и куда-то понёс её. В это время всё внимание оказалось приковано к Николасу. Ему-то и посвятилось всё дальнейшее время. Вингерфельдт поманил его рукой поближе и указал рукой на какую-то груду металла и деталей в углу. Эту кучу Николас сразу не заметил, зато теперь отчётливо мог рассмотреть её.