Клэр молча созерцала нетронутый круассан. Затем снова стала пролистывать досье. Так, девушке 17. На ней — юбка, блузка и сапоги на высоких каблуках. Нижнего белья нет. Все зубы свои, шесть запломбированы. Шрам после удаления аппендицита. Убитая не была девственницей. Наркотиками не кололась. Смерть наступила в дни менструации. На руках и бедрах — синяки и ссадины.

Редиваан курил около окна.

— Извини, Клэр, — сказал он, разгоняя рукой клубы табачного дыма.

— Ничего страшного. От прочитанного здесь сама закуришь.

Она продолжила чтение. На левой ягодице татуировка — не рисунок с сюжетом, а какой-то непонятный знак или символ. Татуировка совсем свежая. Сделана недели две назад. Не успела еще зажить.

— Ты примерно представляешь, где ей могли сделать эту татуировку? — спросила Клэр Редиваана.

— Пока что нет, но знак очень характерен.

— Что же он означает? — в недоумении спросила Клэр, внимательно рассматривая снимок. Татуировка весьма простая и лаконичная: две четкие вертикальные линии, а между ними «X».

— Даже не догадываюсь. Похоже на китайский иероглиф, — ответил Редиваан.

— Нечто зловещее, но в нем есть необъяснимая привлекательность. Скорее всего, это символ. По фотографии трудно судить: на татуировке еще сохранилась короста. Может, ты попросишь Мутона, чтобы он нам дал лоскут ее кожи с этим изображением?

— Ладно, попробую уговорить его.

Клэр снова углубилась в досье. Надрез на левой ладони. Как утверждает Мутон, резали по живому, еще до убийства, и очень острым ножом. В ладони девушки лежал ключ. Рука обмотана шнурком, который завязан замысловатым узлом. На ключе и ладони — запекшаяся кровь группы «А», резус положительный. Это кровь девушки. Под ее слоем — еле различимая надпись, сделанная, очевидно, самой Чарней: то ли чье-то имя, то ли цифры. Во всяком случае, патологоанатом надпись не разобрал. Не очень серьезная травма половых органов. Насколько свежая — сказать трудно. В организме девушки нет следов спермы, но они есть на ее одежде. Возможно, убийца мастурбировал, празднуя столь извращенным способом свою «победу». На правой щеке — ссадина. Около глаза — царапина. Скорее всего, следы удара открытой ладонью. И нанес его мужчина, носивший кольцо. Хотя на ногах девушки сапоги — подошвы у нее все в грязи. Следовательно, она ходила где-то босиком. На пальцах ног — маникюр, на пальцах рук его нет. Желудок пуст. Во рту — остатки рвотной массы. Причина смерти — удушение.

Сложив листы в конверт, Клэр спрятала его в сумку.

— Я не смог принести тебе все фото, — сказал Редиваан. — Сделаю это позже. Кроме того, у меня будет заключение токсиколога. Эксперты по баллистике так и не разобрались, скальпель это или нож. Но оружие невероятно острое. Девушка, конечно, пыталась сопротивляться. Пит нашел у нее под ногтями лоскуты кожи убийцы. Но, похоже, ее сопротивление было слабым. Пит Мутон уверен, что перед убийством ее накачали наркотиком. Рогипнолом или чем-то в этом роде.

— Вполне типичный случай, — заметила Клэр. — Рогипнол замутняет сознание жертв, они не способны сопротивляться. А если и выживают чудом, то ничего не помнят. В общем, подавляется инстинкт самосохранения.

— Итак, бедняжку задушили, — сказал Редиваан. — Причем, как утверждает Пит, руками. Она лишь кусала губы перед смертью. Не понадобилось никакой удавки.

— Но зачем понадобилось полоснуть ее по горлу, когда она же была мертва?

— Это уже по твоей части, Клэр. Действительно, почему убийца хотел заставить замолчать мертвую девушку? Попытайся узнать, что ей было известно и о чем знать ей не следовало. Может, моя логика — надуманная, но все же хоть какая-то зацепка здесь есть. — Редиваан протянул ей листок бумаги: — Вот адреса и телефоны ее родителей. Позвони, поговори с ними. Может, найдешь подсказки.

— А с ними уже беседовали? — спросила Клэр.

— Конечно. Можешь почитать распечатки интервью, — Редиваан протянул ей еще один конверт.

— О’кей. А у тебя какие предположения?

Редиваан пожал плечами:

— Конкретного ничего нет — есть какие-то смутные ощущения. Кстати, в этих интервью нет ничего, за что можно зацепиться. Пустая болтовня.

Клэр все поняла без лишних объяснений. Она знала, что полицейский участок работает на износ. Постоянная нехватка автомашин и компьютеров, да и толковых сыщиков можно пересчитать по пальцам. Дополнительные ресурсы могут быть привлечены лишь в том случае, если, не дай бог, произойдет еще одно аналогичное убийство.

— Ладно, постараюсь тебе помочь. Кстати, завтра я делаю интервью для своего документального фильма. Я уже тебе говорила — о нелегальной доставке живого товара. Вдруг сюжеты где-то пересекутся…

Клэр, оборвав себя на полуслове, встала и с неловкостью, на нее не похожей, с трудом облачилась в пальто. Редиваан тоже поднялся из-за стола и по-дружески положил ей руку на плечо.

— Позволь, я подброшу тебя до дома, — его голос прозвучал нежнее, чем ему хотелось.

Клэр прильнула к нему:

— Да, подвези, пожалуйста. — Он почувствовал на губах теплоту ее волос, вдыхал их аромат. Но она быстро отстранилась. — Вообще-то не надо. Спасибо, конечно, но еще не так темно. Хочу пройтись пешком. — Она повернулась и ушла.

Редиваан долго смотрел ей вслед. Она шла, обхватив себя руками, словно несла что-то тяжелое. Печально вздохнув, Редиваан прикурил очередную сигарету, а когда снова поискал Клэр взглядом, она уже скрылась из виду. Он зашел в соседний бар и просидел там значительно дольше, чем намеревался. Выбравшись из него, он по дороге в свой пустой и холодный дом намеренно проехал мимо квартиры Клэр. Свет в окнах горел. Хорошо, что она дома. Все-таки в безопасности.