Шрифт:
— А что же это значит, кончик-то чешется? — спросил сконфуженный Илья Иванович.
— В рюмку смотреть. А то, как то можно: покойник!
— Все путаю! — сказал Илья Иванович. — Где тут упомнить: то сбоку нос чешется, то с конца, то брови…
— Сбоку, — подхватила Пелагея Ивановна, — означает вести; брови чешутся — слезы; лоб — кланяться; с правой стороны чешется — мужчине, с левой — женщине; уши зачешутся — значит, к дождю, губы — целоваться, усы — гостинцы есть, локоть — на новом месте спать, подошвы — дорога…
— Ну, Пелагея Ивановна, молодец! — сказал Илья Иванович. — А то еще когда масло дешево будет, так затылок, что ли чешется…»
Да, раздумывая над живучестью подобных пережитков, ловишь себя на такой мысли: а не в том ли секрет их необыкновенного долголетия, что они не хранят в себе и доли того здравого смысла, которым человек привык руководствоваться в своих конкретных делах и поступках. Не привлекают ли они многих своей абсурдностью?!
Ну как тут не вспомнить утверждение Тертуллиана, христианского богослова III века: «Верую потому, что абсурдно!» Как видим, афоризм этот далеко не столь бессмыслен, как может показаться на первый взгляд.
… К названным выше повериям, в которых главную роль играют злые духи, близки приметы, связанные с религиозными представлениями о душе. Широко известно суеверие о разбитом зеркале. Не зная законов отражения света, первобытный человек не мог понять, как возникает его изображение в спокойной воде. Он верил в потусторонний мир духов и думал, что видит своего двойника, свою душу. Такие представления «дожили» до времени, когда появилось зеркало. И люди стали думать, что разбить его — значит убить свою душу, то есть убить самого себя.
Верования, связанные с «душой», у различных народов трактуются по-разному, принимая как бы свой вид, свою окраску. У негров племени Басуто в Африке считалось, что если крокодил «поймает» отражение человека в воде, то последний должен умереть. Малайцы верили, что человек должен заболеть, если кто-нибудь наступит на его тень (на «дух» этого человека). А у некоторых индейских племен в Америке, как известно, широко распространено было раскрашивание лица, а то и всего тела людей во время различных празднеств. Но при этом опасным считалось раскрашивать лицо спящего. Индейцы полагали, что во время сна душа человека может путешествовать — покидать тело. А если раскрасить лицо, то, возвращаясь, душа может не узнать свое местопребывание, пролетит мимо, и человек, не проснувшись, умрет.
Таковы «биографии» предрассудков-суеверий. Все они так или иначе связаны с миром «жителей» призрачного «того света». И тот, кто в наши дни всерьез пугается разбитого зеркала (или чего-то подобного), в сущности не так уж далек в своем суеверии от людей каменного века.
Вы согласны?
Сказки «золотого века»
Далекое прошлое человечества! Каким оно было? Если поверить иным поэтам и писателям античности, это было время единства человека и природы, полного довольства жизнью. «Золотой век» — вот так назвали поэты ту легендарную эпоху. Воспел ее еще Гесиод, живший в Греции в VIII–VII веках до нашей эры:
Жили люди, как боги, со спокойной и ясной душою; Горя не зная, не зная трудов. И печальная старость. К ним приближаться не смела. Всегда одинаково сильны Были их руки и ноги. В пирах они жизнь проводили, А умирали, как будто объятые сном. Недостаток Был им ни в чем неизвестен. Большой урожай и обильный Сами давали собой хлебодарные земли…Увы, такая картина — не более, чем поэтический вымысел. «Что первобытный человек получал необходимое, как свободный подарок природы, — писал В. И. Ленин, — это глупая побасенка… Никакого золотого века позади нас не было, и первобытный человек был совершенно подавлен трудностью существования, трудностью борьбы с природой» (Полн. собр. соч., т. 5. стр. 103).
О том, как на самом деле жили наши далекие предки, насколько они зависели от природы, были бессильны перед ней, рассказывают ученые, изучавшие жизнь народов, отставших в своем историческом развитии от других. Известный исследователь Ф. Врангель еще в XIX веке писал о народах Севера. Трудно даже представить себе, говорил он, какой степени достигает здесь голод. Существование людей зависело от случая. «С половины лета они питаются древесною корою и шкурами, до того служившими им постелями и одеждою. Случайно добытый олень делится поровну между членами целого рода и съедается с костями и шкурой.
Ученый ярко описал отчаяние, которое овладевало племенем после неудачной охоты. Сердце разрывалось при виде людей, внезапно лишенных всех средств, которыми они поддерживали свое бедственное существование. Женщины и дети громко стонали, ломая руки, другие бросались на землю и с воплями взрывали снег и землю, как будто рыли себе могилу. Старшины и отцы семейства стояли молча, устремив безжизненные взоры на горы, за которыми исчезла их надежда.
Речь здесь идет о недавнем прошлом народов Севера. А ведь первобытные люди с их еще более жалкими орудиями труда были перед лицом природы несравненно слабее и беспомощнее. В повседневной очень тяжелой борьбе протекала вся их жизнь. Это была борьба с неведомыми стихийными силами, со всем, что грозило смертельной опасностью, страшило своим внешним проявлением. Каждый день жизни людей был полон борьбой за существование и за то, чтобы найти себе какую-то пищу, спастись от хищных животных, не погибнуть от столь пугающих стихийных природных сил.