Шрифт:
В ее голове вертелось множество вопросов. Мысли менялись с бешеной скоростью в соответствии с тем, какое значение она придавала словам Томаса. Но больше всего ее пугало то, что муж может оказаться в опасности. Ее будущее представлялось теперь мрачным и беспросветным.
«Я не могу сейчас мыслить ясно, хотя нужно решить, что же делать. Как можно придумать что-то разумное после того, что я услышала? Разве можно стоять лицом к лицу с Томасом, страшась его ответов? Я не могу ждать, когда он уедет и бросит меня!»
Маркус отправится в Беллингкорт после полудня. Она поедет с ним, это решено.
Поднявшись на нетвердых ногах, Кэт заставила себя распрямиться. Затем подошла к письменному столу, написала записку, вызвала звонком горничную и начала доставать одежду из гардероба.
«О Боже, что я делаю?» — подумала она в отчаянии, и глаза ее наполнились слезами. Мысль о расставании терзала душу. В конце концов, Кэт не выдержала и разрыдалась.
Глава 29
«Да, — подумала Кэт, — было большой глупостью вернуться домой».
Она села в кресло около кровати и вытащила из прически шпильки, готовясь лечь спать.
После обеда она отправилась в свою старую спальню, которая казалась такой незнакомой и чужой. Здесь еще хранились воспоминания юности, но теперь не было ничего, что связывало ее с этой комнатой. Кэт посмотрела на улицу сквозь забрызганное дождем окно.
Она находилась в Беллингкорте уже два дня. Дождь начался в тот вечер, когда они с братом прибыли сюда, и с той поры не прекращался. Неослабевающий ливень, низвергающийся с мрачных небес, сопровождался сильными порывами весеннего ветра.
Кэт рассеянно дернула застежку своего платья. Она оставила Аннетт в Брайтоне, не желая вводить служанку в свою семью. В любом случае горничная не выдержала бы здесь и дня.
После долгой разлуки семья встретила ее с большой радостью. Только младшие братья отсутствовали и не могли приветствовать ее. Саймон на деньги ее мужа приобрел звание офицера и поступил на службу в уланский полк, а Тимон поступил в Оксфорд тоже благодаря Томасу. Кэт раньше не знала об этом. Он не сказал ей, что начал помогать ее родным еще с прошлой осени, и заставил поклясться членов ее семьи, что те будут держать это в секрете.
Томас не оставил без внимания и ее сестер. Инид должна быть представлена обществу в этом сезоне и не могла нарадоваться этому. Даже маленькая Марианна беспрерывно рассказывала об удивительной щедрости мужа Кэт.
Правда, кузина Эммалина встретила Кэт довольно сдержанно и тотчас спросила, как долго та намеревается оставаться здесь, прежде чем снова воссоединится с «добрым мистером Монтроузом». Кэт постаралась развеять ее явные опасения, уверив, что скоро вернется в Уэльс.
…Она присела на кровать и начала медленно расшнуровывать сапожки. В течение двух дней Кэт пребывала в постоянном напряжении, подвергаясь нескончаемым расспросам ее милых сестер, и так устала! Нервы были на пределе.
Этим утром Маркус повел ее осматривать поместье, несмотря на дождь, и с гордостью демонстрировал различные усовершенствования, которые он осуществил. Ферма при усадьбе и конюшни были отремонтированы. Брат с гордостью показал большое стадо пасущихся в поле овец. Оказывается, он «взял денег взаймы у мистера Монтроуза и расплачивался ежеквартально по тарифу, согласованному кредитором и заемщиком».
Кэт отцепила колье, которое Томас подарил ей в день свадьбы, и осторожно провела пальцами по гладким шарикам.
«Надень его, дорогая, и жемчужины засияют особым блеском, соприкасаясь с твоей нежной кожей», — сказал он ей тогда.
Неужели это слова мужчины, готового покинуть свою жену?
В течение бессонных ночей в памяти возникали другие его фразы и поступки.
«Тебе еще не надоело мое общество?» — насмешливо спросила Кэт однажды в конце длинного, восхитительного дня.
«Дорогая, я с тобой отдыхаю душой. Ты мое спасение, мое милосердное пристанище, награда за все, что мне пришлось пережить».
Ее преследовали воспоминания о проведенных с мужем страстных ночах. Она так ясно представляла его сильное мускулистое тело, прижимающееся к ней! Его ласковые руки, доставляющие ей необычайное удовольствие!
«Отдайся мне до конца!» — шептал Томас, когда она выгибалась дугой под ним. Он доводил ее до исступления своей страстью, после каждого оргазма возбуждал снова и снова, лишая сил и тем не менее заставляя испытывать блаженство еще и еще.
«Чего ты еще хочешь от меня, милый?» — спрашивала она ошеломленно, когда он глубоко погружался в нее.