Мы сели в машину Константина, упрямая Полина – в свою. Константин нажал на педаль газа, машина тронулась с места. Полина поехала за нами.

– Строгая у тебя сестра! – с улыбкой заметил Константин.

– Она очень хорошая, – твердо ответила я. Как бы ни вела себя Полина, но она моя сестра, и я буду защищать ее до конца. Сама я могла высказывать ей свое недовольство, даже ругать иногда, когда она меня выводила, но другому человеку я не позволю даже слово о ней плохо сказать.

– Да я и не говорю, что она плохая. Просто вы с ней абсолютно разные.

– Это точно, – вздохнула я.

Вскоре мы подъехали к дому, в котором жил Константин. Я как-то раз была у него в гостях. Константин показывал мне свои работы. Сегодня мне хотелось, чтобы их увидела Полина и поняла, какой он талантливый человек.

Мы поднялись в его квартиру. В зале стоял накрытый стол. На нем не было таких роскошных яств, которые можно отведать у Полины, но все тем не менее выглядело очень аппетитно.

– Прошу к столу! – пригласил Константин.

– А по какому поводу праздник? – спросила Полина.

– Как по какому? По случаю нашего знакомства!

– Но ведь вы, когда готовили этот стол, еще не знали, что познакомитесь со мной!

– А я это предчувствовал! – улыбнулся Константин. Полина невольно улыбнулась в ответ.

– Садитесь, садитесь, девочки!

Костя усадил нас на стулья с витыми ножками и начал открывать бутылку с коньяком.

Он собирался наполнить и Полинину рюмку, но та решительно накрыла ее рукой и повторила:

– Я не пью!

– Да мы вас потом посадим в такси!

– Я принципиально не пью! – подчеркнула Полина.

Мне стало смешно. Я-то хорошо знала, что Полина не пьет не из-за каких-то высоких принципов, а по весьма прозаической причине: от алкоголя ее кожа покрывается красными пятнами. Конечно, она никогда не признается в этом, и истинная причина ее неприятия алкоголя известна только очень узкому кругу людей, самых близких.

Полина Полиной, а мы с Константином выпили с удовольствием. Коньяк действительно был очень вкусным. Я закусила

ломтиком лимона и решила теперь поесть более основательно.

Полина совершенно не стеснялась: сама накладывала себе различные закуски, и я решила последовать ее примеру.

Через некоторое время неловкость, сковывавшая нас в начале знакомства Полины и Константина, совершенно испарилась. Полина, по-моему, стала относиться к Косте намного лучше, чем раньше. Я была очень рада этому обстоятельству и решила усилить ее симпатию.

– Костя, а ты не покажешь Полине свои работы? – спросила я.

– Да, конечно, если хотите, пожалуйста, – встал Константин.

Он прошел к соседней комнате, дверь в которую была заперта на ключ, открыл ее и пригласил нас войти. Это была его студия. На стенах висели полотна, написанные Константином. В основном это были портреты. Женские, мужские, детские… Их было очень много.

Мне очень нравился один из них. Он изображал старика с утомленным, испещренным морщинами лицом. Чем-то это лицо было мне знакомо. Его глаза выражали бесконечную усталость от жизни и даже желание поскорее умереть. Во всяком случае, мне так казалось.

Я не очень хорошо разбиралась в живописи, но была уверена, что у Константина большой талант.

Еще меня привлекал портрет маленькой спящей девочки. Ее лицо было безмятежным. Чувствовалось, что еще миг – и девочка откроет глаза, потянется спросонья и обязательно улыбнется.

В результате каких приемов получалось такое ощущение, мне было непонятно. И почему-то я была абсолютно уверена, что глаза у этой девочки карие, хотя они были и закрыты.

– Это все вы нарисовали? – удивленно спросила Полина.

– Да, – просто ответил Константин. – Только картины не рисуют, а пишут.

– Вы уж простите мне мою неосведомленность, Константин Сергеевич, далека я от живописи. Но картины мне ваши нравятся. У вас, бесспорно, талант.

– Спасибо. Но почему вы называете меня на вы, Полина? По-моему, гораздо удобнее обращаться друг к другу на ты.

– Хорошо, – улыбнулась Полина. – Ты напоишь нас кофе, Костя?

– Конечно, конечно, с удовольствием. Вы пока посидите в комнате, я пойду его сварю.