— Почти?

— У всадника перелом бедра, а не ключицы, это случай похуже. Не стану вас обманывать: утром, открывая газету, я еще подозревал, что вы мошенник высшей пробы. После торнадо, как ни страшны были кадры по телевизору, я еще не был готов расстаться со своим предубеждением. Но меньше часа назад я говорил с другом, сотрудником шестого участка. По моей просьбе он навел справки и подтвердил, что днем машина «скорой» врезалась в конного полицейского. Вы не могли все это угадать.

— Никак не мог.

— Нам надо снова встретиться, мистер Стилмен.

— Как насчет завтра?

— Чтобы спуститься вниз на лифте, вам потребуется гораздо меньше времени. Я уже жду вас в вестибюле вашей редакции.

Эндрю пригласил Пильгеса в бар отеля «Мариотт». Детектив заказал виски, Эндрю, не задумываясь, попросил «Фернет» с колой.

— Так кто может желать вам смерти? — спросил Пильгес. — И почему этот вопрос вызывает у вас улыбку?

— Я уже составляю список. Не думал, что он получится таким длинным!

— Если хотите, давайте по алфавиту, может, так вам будет проще, — предложил Пильгес, вооружившись записной книжкой.

— Сначала я заподозрил Фредди Олсона, коллегу-журналиста. У нас взаимная неприязнь. Правда, вчера я с ним помирился — на всякий случай, для профилактики.

— Злоба бывает неистребимой. Вам известно, почему он вас ненавидит?

— Профессиональная ревность. В последние месяцы я часто подвергал его материалы резкой критике.

— Если бы мы отправляли коллег к праотцам всякий раз, когда они наступают нам на ногу, на Уолл-стрит все бы друг друга перерезали. Хотя все возможно. Что дальше?

— Я получил три письма с угрозами убить меня.

— Какой вы странный, Стилмен! Говорите об этом как о рекламных буклетах!

— Так иногда бывает.

И Эндрю кратко поведал о выводах проведенного им в Китае журналистского расследования.

— У вас сохранились эти письма?

— Я сдал их в службу безопасности.

— Заберите, я хочу завтра же их прочесть.

— Письма анонимные.

— Полной анонимности в наше время не бывает. На них можно найти отпечатки пальцев.

— Конечно — мои собственные и сотрудников службы безопасности.

— Эксперты-криминалисты умеют отделять зерна от плевел. Конверты у вас остались?

— Наверное, а что?

— Полезная штука почтовый штемпель. Такие письма часто пишут в приступе ярости, а ярость заставляет терять осторожность. Отправитель может опустить свою угрозу в почтовый ящик рядом с собственным домом. Это займет время, но нужно будет разыскать родителей, усыновлявших детей из того приюта, и проверить их адреса.

— Я об этом не подумал…

— Насколько я знаю, вы не сыщик. Итак, коллега по редакции, три письма с угрозами… Вы говорили, что список длинный. Кто еще?

— В данный момент я занят не менее деликатным расследованием деятельности некоторых военных во времена аргентинской диктатуры.

— Вы кого-нибудь крепко прижали?

— В центре моей статьи — один майор военно-воздушных сил. Его подозревают в участии в «рейсах смерти». Судом он оправдан, но его история стала для меня путеводной нитью.

— Вы встречались с этим человеком?

— Да, но не смог его разговорить. Надеюсь, во время следующей поездки я добьюсь от него признаний.

— Если верить вашим странным словам, вы уже совершили эту поездку в вашем прошлом?

— Совершенно верно.

— Я думал, вмешиваться в ход событий вам не под силу.

— Я считал так еще вчера вечером, но уже то, что вы здесь, что мы с вами ведем этот разговор, которого раньше не было, как будто доказывает обратное.

Пильгес позвенел кубиками льда в своем стакане.

— Попробуем внести ясность, Стилмен. Вы доказали, что обладаете определенным даром предвидения, но полностью поверить на этом основании всему, что вы плетете, — это шаг, которого я пока еще не сделал. Давайте остановимся пока на версии, смущающей меня меньше всего.

— Это на какой же?

— Вы утверждаете, будто вас собираются убить, а поскольку вы наделены инстинктом, вызывающим по меньшей мере уважение, я согласен оказать вам кое-какую помощь. Будем считать, что вам действительно грозит опасность.