– Как? – удивилась Ольга. – Тебе разве не нужна моя помощь?

– Пока нет. Скажу, если понадобишься.

Ольга сильно не огорчилась. По-моему, она даже обрадовалась. Такова она, Ольга – пусть нету денег, лишь бы ничего не делать!

Но сейчас она и в самом деле была мне не нужна. Я планировала встретиться с Максимом Стариковым. Была у меня к нему пара вопросиков.

– На, возьми хоть немного денег, – протянула я сестре две пятидесятирублевые бумажки. – А то с голоду умрешь.

– Спасибо! – Ольга схватила деньги с таким видом, словно ничего другого от меня и не ожидала. Я только вздохнула.

– Жора, – обратила я внимание на Овсянникова, когда Ольга ушла. – Тебе какие координаты оставил этот рыцарь печального образа?

– Максим-то? Вот, сейчас, – Жора завозился и вытащил из кармана небольшой листочек бумаги. – Вот и телефон его и адрес. Да он тут замучился звонить и спрашивать, как идут дела!

– Он бы, собака, лучше помнил, что мне сообщить надо! А то номер моего телефона он помнит, а что его невеста была беременна – не помнит.

– А может, он и не знал?

– Может, когда она была жива, и не знал. Но когда она умерла, ему должны были об этом сообщить.

– Вообще-то конечно! – согласился Жора. – Что поделаешь! Память девичья!

Я быстро набрала домашний номер Максима.

– Полина! – он дико обрадовался. – Как здорово, что вы позвонили! А я просто места себе не нахожу! Ну что, нашли убийцу?

– Экий ты быстрый, парень, – подивилась я его прыткости. – Послушай, если ты будешь и дальше скрывать от меня важные сведения, мы вообще ничего не найдем, понял?

– Нет, не понял. О чем вы?

– Ладно, встретимся, поговорим. Слушай меня внимательно. Я сейчас еду на работу в спорткомплекс. Подъедешь туда часикам к семи. Спросишь Снегиреву Полину Андреевну, тебе любой скажет, где я. Понял?

– Понял, буду.

Максим просунул голову в спортзал в половине седьмого. Видимо, он не мог дождаться, когда увидит меня и узнает новости. Сейчас я покажу ему новости!

– Это что же вы делаете, молодой человек? – начала я, проведя Максима в зимний сад.

– А что случилось? – заерзал он на стуле.

– Почему вы скрыли от меня, что ваша Алена была беременна?

Парень опустил глаза.

– Да я не думал даже, что это важно! – сказал он наконец. – Какое это имеет значение?

– Для меня все имеет значение! – рявкнула я. – Если ты хочешь, чтобы мы тебе помогли – имей в виду, что сообщать ты мне должен все до мельчайших подробностей, понятно?

– А когда я вам вначале рассказывал все подробности, вы меня выгнали! – обиженно припомнил Максим.

– Ну это… – я смутилась. – Это когда было! И потом, в тот момент я еще не занималась расследованием твоего дела.

– Да, конечно.

– Так что давай без обид, – добавила я уже мягче, кладя руку ему на плечо.

– Да, да, спрашивайте, я все расскажу! Извините меня, пожалуйста.

– Ты знал, что Алена была беременна?

– Да… То есть нет… Вернее, я узнал об этом только тогда, когда она умерла.

– Значит, она не говорила тебе? А может быть, она и сама на знала?

– Не думаю. Врач сказал, что у нее был срок шестнадцать недель.

– Да, при таком сроке она должна была почувствовать изменения… Хотя у всех организм разный. Но думаю, что все-таки она должна была хотя бы поделиться с тобой своими сомнениями.

– Вот-вот, мне это также показалось подозрительным. Алена вообще-то ничего от меня не скрывала.

– Так, пошли. Мне домой пора. Давай-ка я тебя подвезу и по дороге поговорим.

– Хорошо, – обрадовался Максим. Видимо, ему не улыбалось тащиться в Ленинский район на трамвае в да еще в такой мороз.

– У нее были подруги? – спросила я в машине.

– Ну… Алена не была душой нараспашку. То есть, допустим, с девочками из магазина она дружила. Но говорить им о том, что она беременна… Не думаю, что она бы это сделала. То есть рано или поздно она рассказала бы, конечно, но только уже на большом сроке. Не любила она интимные вещи обсуждать с подругами. Правда… – он замялся.

– Что?

– В общежитии у нее были подружки. Может быть… Они что-то знали? Все-таки она там жила.

– Так, понятно.