Драко снова послал в юношу заклинание, но Гарри блокировал его и перешел в наступление. Они сражались на равных, но в какой-то момент Малфой стал побеждать, тесня юношу к концу Косого переулка. Гарри удалось блокировать очередное заклинание Драко, но оно попало в крышу дома за спиной парня и его засыпало камнями.

Выбравшись из-под завала, юноша оказался в кромешной тьме. Что-то лучилось с самим вечером. Бледно-синее небо вдруг стало совсем черным. Весь дневной свет пропал, ничего не было слышно. Вместо нежного летнего ветра - пронизывающий насквозь холод. Его окружала непроницаемая и безмолвная тьма, словно чья-то огромная рука набросила на Косой переулок ледяную ткань.

Гарри стоял неподвижно, пытаясь что-либо услышать или увидеть, но тьма была непроглядная. Но вдруг он услышал то, чего боялся больше всего.

Долгие, хриплые вдохи и выдохи. В ту же секунду парень почувствовал, как к нему ползет холод.

– Люмос.
– пробормотал Гарри.

Все у него внутри похолодело от ужаса.

Паря в нескольких дюймах над землей, к нему скользил дементор в длинном плаще и с надвинутым на лицо капюшоном. Приближаясь, он втягивал в себя вечерний воздух, а из-под плаща высунулись две серые, покрытые струпьями руки.

«Сосредоточся» сказал себе Гарри, отступая от приближающегося дементора, но паника туманила разум, а в голове раздавался язвительный голос, лениво растягивая слова.

– Экспекто патронум!

Собственный голос показался Гарри смутным и далеким. Из палочки вылетела очень слабая струйка серебристого дыма. Дементор даже не замедлил движения.

«Подумать... о каком-нибуть счастливом воспоминании...»

Но не было счастья. Ледяная рука дементора сомкнулась на горле парня, а язвительный голос звучал еще громче:

– Какой ты наивный Поттер... Я никогда не хотел быть твоим другом... Я хотел только отомстить... Попрощайся с жизнью...

Он больше не увидит ни сестер, ни Рона с Гермионой.

Их лица вспыхнули у него перед внутренним взором. Юноша судорожно вдохнул ртом воздух.

– ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ!

Из кончика волшебной палочки вырвался огромный серебристый олень. Его рога ударили дементора в грудь и отбросили назад, невесомого, как сама тьма. Побежденный дементор ускользал прочь под натиском наступающего оленя и вскоре скрылся во тьме. Олень проскакал до начала Косого переулка и расплылся серебристым туманом.

Вновь ожил вечер. Заходящее солнце залило своим светом улицу, пробирающий до костей холод сменился теплым летним ветром. Гарри стоял неподвижно, глубоко дыша и пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце. Вдруг юноша услышал позади себя негромкий хлопок, и резко обернувшись, увидел Малфоя. Драко резко взмахнул волшебной палочкой и в тот же миг Гарри воскликнул:

– Протего!

Гарри почувствовал, словно его полоснуло по груди тупым ножом. Заклинание было такой силы, что он упал. От сильной боли юноша чуть не потерял сознание. Парень пытался восстановить дыхание и совладать с болью, когда услышал шаги приближающегося Малфоя. Гарри понимал, что нужно как-то защищаться, но дикая боль в груди туманила разум, он едва мог удерживать уплывающее сознание. С трудом поднявшись, Гарри увидел Драко в паре метров от себя.

– Ты просто жалок Поттер. И сегодня я покончу с тобой. Авада Кедавра!

– Остолбеней!

Их заклинания снова столкнулись, и заклинание Малфоя улетело в Лютный переулок, а заклинание Гарри попало Драко в грудь, и тот упал без сознания. На улице стояла суматоха. Кто-то кричал, но Гарри было все равно. Боль в груди была так сильна, что он едва мог держаться на ногах. Чтобы не упасть парень оперся о стену... Кто-то звал его по имени, или ему это только казалось... Если бы только боль ушла... Ноги больше не слушались юношу. Он начал падать и ему показалось, что чьи-то нежные руки, подхватившие его, были руками самой Смерти. Он падал все ниже... ниже... ниже...

В какой-то момент Гарри понял что лежал на теплой и очень удобной кровати. Было так приятно лежать в постели ни о чем не думая, но вскоре воспоминания стали возвращаться, и Гарри вспомнил, что произошло в Косом переулке. Воспоминания вызвали сильную головную боль, но Гарри пытался не обращать на нее внимания. Он думал о Хогвартсе, он очень хотел оказаться сейчас в школе чародейства и волшебства потому, что с самого первого дня Хогвартс стал для парня настоящим домом. Но мысли о школе только усилили головную боль, делая ее практически невыносимой. В конце концов, Гарри не выдержал и в надежде, что хоть кто-нибуть подойдет к нему, застонал, открывая глаза.

Кто-то снял с него очки, и все перед глазами расплывалось, но, несмотря на это парень сразу узнал сводчатый каменный потолок и стены, и высокие, почти до потолка окна. Гарри сразу воспрянул духом. Он был в Хогвартсе, в больничном крыле, а из своего кабинета к нему спешила мадам Помфри. Небо за окнами было темное, усеянное звездами, значит прошло уже несколько часов как он сражался с Малфоем.

– Поттер, хвала небесам вы пришли в себя.

– Малфой... в Косом переулке... я его оглушил...
– сказал Гарри, пытаясь подняться, но, застонав от боли в ребрах, лег обратно на подушки.