Кроме, если так можно выразиться, «стратегических» планов Германии по установлению протектората в прибалтийских странах, существовало множество других проблемных вопросов, оказывавших влияние на характер прибалтийско-германских отношений.

Для того чтобы иметь представление о направлениях деятельности германских разведывательных служб в Прибалтике, вкратце охарактеризуем обстановку, сложившуюся в этих государствах в межвоенный период.

Как известно, после образования к началу 1920-х годов независимых прибалтийских государств, они, несмотря на декларированный суверенитет, постоянно оказывались в сфере влияния крупных игроков на «внешнеполитическом поле» в лице Франции, Великобритании, Германии и СССР. Их интересы в регионе в зависимости от политической конъюнктуры выражали различные политические образования в виде партий, союзов и т. д., ориентированные на то или иное государство.

Так, например, руководство правящего в Эстонии долгое время «Союза земледельцев» в лице Константина Пятса, Йохана Лайдонера и др. было ориентировано на Великобританию и США. Находившаяся в оппозиции к правящему режиму партия «вапсов» (Союз ветеранов освободительной войны), наоборот, в своих внешнеполитических «пристрастиях» отдавал предпочтение Германии.

В Латвии руководители «Крестьянского союза», «Национального объединения» и других политических партий до 1933 года также ориентировались на Францию, Великобританию и США. После совершившегося в 1934 году военного переворота, в результате которого было сформировано правительство Карлиса Ульманиса, внешнеполитические приоритеты Латвии изменились в пользу Германии. Это, конечно, не означало, что правительства этих государств являлись прямыми проводниками интересов Франции, Германии или Великобритании, потому что кроме тех или иных «пристрастий» на внешнеполитическую ситуацию в регионе оказывали влияние противоречия между всеми «игроками».

В межвоенный период, например, «камнем преткновения» в литовско-германских отношениях выступало достаточно неопределенное положение города Мемеля. Напомним, что по результатам Первой мировой войны Германия под давлением стран-победительниц была вынуждена отказаться от своих прав на Мемель и прилегающую территорию, ранее входивших в состав Восточной Пруссии. Город попал под контроль Франции, направившей туда воинские контингенты. В 1923 году, после организованного добровольцами «Шаулю Саюнга» (военизированная структура «Союз стрелков») «восстания», Мемель вошел в состав Литвы, «компенсировавшей» таким образом утрату Вильнюсского края, отошедшего к Польше. Естественно, что Германия никак не могла признать утрату своей исконной территории, но вплоть до 1938 года была вынуждена мириться с таким положением [220] .

Объединяющим правительства Латвии, Литвы и Эстонии принципом во взаимоотношениях с СССР являлся ярко выраженный антикоммунизм, нашедший свое отражение в стойком неприятии всего советского. Антисоветизм был объединяющим прибалтийские государства фактором, оказывавшим влияние не только на внешнеполитическую деятельность, но и на работу их разведывательных служб.

Известно, что с начала 1920-х годов все крупные европейские страны использовали Прибалтику в качестве плацдарма для ведения разведывательной деятельности против СССР.

В 1920-е годы наиболее крупные силы разведывательных служб были сосредоточены в Риге и Ревеле (Таллине). Под прикрытием дипломатических представительств там действовали многочисленные резидентуры Франции (Второе бюро Генштаба), Великобритании (СИС, Индийская разведывательная служба и др.), Германии (абвер, Служба безопасности) и т. д. Каждая из названных и других спецслужб создавала многочисленные резидентуры, нацеленные, прежде всего, на получение информации по Советскому Союзу [221] .

Деятельность германских разведывательных служб в Прибалтике в межвоенный период можно разделить на два временных этапа, обусловленных положением Литвы, Латвии и Эстонии до и после их вхождения в состав СССР в 1940 году.

Весной 1936 года германо-эстонские отношения были омрачены шпионским скандалом, в котором оказалось замешано германское посольство в Таллине. В ходе разработки персонала германского диппредставительства эстонская полиция смогла выявить и арестовать нескольких немецких агентов из числа местных жителей: Вальфрида Эйхгорна, Александра Таубе, Рихарда Пальма и Эберхарда Зоммера. В ходе следствия было установлено, что всю собранную информацию указанные лица передавали своему резиденту Александру Дернбергу, работавшему в посольстве в ранге советника. Создателем же резидентуры был официальный сотрудник абвера Альберт Ликфельд, известный своим агентам как доктор Линке.

Понесенные германской разведкой потери в Эстонии побудили адмирала Канариса активизировать работу оставшейся неразоблаченной сети абвера. Так, в его августовских указаниях по работе в Эстонии содержатся рекомендации таллинскому резиденту активизировать агента № 2350, о котором говорится, что он работает с интересом. В отношении агента № 2355, «капитана в отставке», сказано, что он имеет хорошие разведывательные возможности, включая выходы на правительственные круги Эстонии, и поэтому работать может лучше, а агент № 2353, принадлежащий к «Союзу балтийских немцев», предоставляет ценную информацию о Ленинграде. В этом же указании Канариса имеется перечень первоочередных задач, стоящих перед резидентурой абвера в Таллине: получение информации о местах дислокации и ходе переоснащения частей Красной армии в Ленинградском военном округе, вербовочная работа среди белогвардейцев, имеющих постоянные связи с проживающими в СССР родственниками и друзьями [222] .

В это же время в интересах абвера продолжала активно действовать группа бывшего полковника царской армии Бориса Энгельгарта. Разоблаченный советской контрразведкой в 1940 году, он дал исчерпывающие показания о своей работе на абвер. Энгельгарт был завербован в мае 1933 года с задачей сбора информации в советском прикордоне. Получение таких сведений было организовано путем нелегальной переброски через эстонско-советскую границу агентов-ходоков.

Всю получаемую информацию Энгельгарт передавал проживавшему в Таллине немецкому журналисту Шедлиху, после смерти которого в 1936 году он был связан с упоминавшимся уже советником германского посольства Дернбергом [223] .