– Почему я здесь?

– Где? Определилась?

– Ну, в этом доме?

– Ты давно искала дорогу назад.

– В девятнадцатый век?

– Думай. Делай выводы. – Пауза. – Джед означает возлюбленный Бога.

Мэри открыла глаза, встала, нервно прошлась по комнате. Обернулась к дивану, на котором сидела. Ей казалось, он все еще там. Высокий, с угольными волосами до плеч, развитой мускулатурой, в килте… Воин.

Она задрожала, как в лихорадке.

– Это не ты. Ты не можешь… Я не хотела…

– Ты сама начала эту игру, – сказал голос. – Когда Пол занимался с тобой сексом, ты представляла меня. Такое яркое, чувственное приглашение. Что удивительного в том, что я его принял?

Она покачала головой, прогоняя наваждение. Я смогу, думала, смогу от него избавиться, если сама вызвала…

– Я уйду, когда посчитаю нужным, – прошипел голос. – А посчитаю, если…

– Если?

Он бесшумно приблизился к ней, обволок дыханием.

– Если сама не поймешь, я останусь, – смешок, вздрогнула занавеска.

Колокольчик на двери возвестил о визите другого гостя. Мэри метнулась к зеркалу – прическа и платье в порядке, словно никто к ним не прикасался. Щеки румяные, как у юной девушки, глаза предательски блестели от прерванного наслаждения. Гость, видимо, задержался в холле, отдавая перчатки и трость дворецкому, и Бьянка успела спуститься.

– Готова? – спросила с ехидцей, которая ей несвойственна.

– Твой жених, – ответила Мэри, – мне-то с чего волноваться?

– Узнаю тебя прежнюю!

– Лорд Уинслоу! – доложил дворецкий, распахивая перед гостем двери. Мэри не успела ответить на выпад Бьянки, но после того, как увидела вошедшего, этого и не хотела.

Женихом ее молодой и красивой сестры была… высохшая лягушка! Мэри изобразила подобие улыбки, когда гость приблизился и неуверенно переспросила:

– Лорд Уинслоу?

– Миледи, – рептилия почтительно кивнула, потянулась к ее руке, – хвала защитнице-перчатке! – Нижайше рад нашей встрече!

Он откинул плечи назад, раскланиваясь в поклоне, и повторил:

– Нижайше!

Перевел взгляд на Бьянку.

– Мисс Элфорд, вы, как всегда, прекрасны!

– Какой изысканный комплимент, – огрызнулась девушка.

Мэри бросила взгляд на Бьянку, спрятавшуюся за ее спину. Если совсем откровенно, она бы поменялась с ней местами. Лорд Уинслоу не был красивым богатым принцем, как Мэри воображала. Его даже нельзя было назвать обычным, он выглядел ужасно. Высокий, худой, как суповой набор на базаре, конечности тонкие, как атрофированные, губы – как две большие влажные губки, лицо изможденное, а глаза… Мэри пыталась рассмотреть какого они цвета. Темные, живые, удивительно красивые, нежные, умные. Глаза цвета сумерек – вот точное определение.

Но если в глазах плескался интеллект, почему он мусолит руку и рассыпается в комплиментах родственнице невесты, а не самой девушке? Она подавила желание вытереть перчатку после его поцелуя. Не зная, что остановило: приличия, которыми напичкалась в этом веке, или его внимательный взгляд? Понимающий.

– Миледи, прикажете подать чай? – спросил дворецкий.

Она с благодарностью переключила на него внимание.

– Да, Хокс, благодарю. Лорд Уинслоу, не окажете ли любезность?

Тот согласно закивал, слишком радуясь и слишком торопясь, стараясь угодить и словно боясь, что она может передумать. Мэри и Бьянка расположились на диване, лорд Уинслоу напротив, в кресле.

Он не мог оторваться от Бьянки – сама молодость, невинность и красота.

– Вы прекрасны! – он не понимал, зачем дважды повторил то же самое. Он хотел сказать: божественна, восхитительна, его мир, его ангел, а вместо этого ляпнул очередную банальность.

Он поспешно добавил:

– Как всегда, впрочем, но сегодня… особенно…

Косноязычие! Упрекнул себя и тут же получил пощечину.

– Вероятно, тому виной радость от встречи с вами, – холодно отозвалась Бьянка. Он заслужил. Как иначе? Посмел мечтать о невозможном, но ее сестра обещала… И он думал, что когда-нибудь… Мысли путались, он совсем размяк от ее присутствия, а она смотрела больше в сторону, чем на него. Да, он стар для нее: тридцать восемь. Некрасив и несет нелепицу. Никогда не был женат, не было и постоянной любовницы – только шлюхи, да и то время от времени.