Не знаю, существует ли полный справочник по старым домам Англии. Если нет, то должен найтись человек, обладающий достаточным запасом времени и хорошим фотоаппаратом, дабы составить такое издание. Потомки будут ему благодарны. В одном только Шрусбери (не считая остального Шропшира) сохранилось множество интереснейших строений — целые улицы, построенные в тюдоровскую эпоху и даже ранее. Дома по-прежнему обитаемы, каждые полвека они реставрируются и благодаря этому выглядят почти как новые, под свежим слоем замазки и побелки.

Надо сказать, что Шрусбери и другие сельские города, живущие кипучей деловой жизнью, обладают особым шармом. Они сильно отличаются от соборных городов, в которых собор занимает настолько господствующее положение, что заслоняет все остальное: гости города приезжают и уезжают, так и не повидав ничего, кроме собора. В отличие от этих городов Шрусбери на протяжении многих веков играл роль маленькой столицы сельского графства и в таковом качестве представляет больший интерес для стороннего наблюдателя. На его древних улицах — с верхними этажами, нависающими над мощеными мостовыми (мне они напоминают старых утомленных профессоров истории, вышедших погреться на солнышке и раскланяться с коллегами) — течет неторопливая сельская жизнь, которая не меняется уже много столетий. Ее основные черты и законы сложились в елизаветинскую эпоху, а отдельные приметы восходят к еще более ранним временам саксов и норманнов.

Шрусбери хорош в любое время суток, но лично мне он больше всего нравится ранним вечером, когда магазины закрываются, а девушки, целый день просидевшие на своих рабочих местах, принаряжаются и выходят прогуляться. Городские щеголи кучкуются на углах центральных улиц, а местные забияки в хаки прохаживаются по главной улице в поисках приключений. С первого взгляда видны основные центры общественной жизни. Их всего три: городская площадь, дом приходского священника и контора местного адвоката. Эти двое — представители церкви и закона — воплощают собой местную аристократию. На каждой автобусной остановке стоят люди, дожидающиеся транспорта, чтобы отправиться в родную деревню. Корзинки, в которых поутру на рынок доставлялись яйца и сыр, сейчас забиты совсем другими товарами. В них продукты городского производства — граммофонные пластинки и электрические лампы, ленты и нарядные фильдеперсовые чулки, а также вязаный галстук «для папочки». Для этих людей Шрусбери — с его красивыми улицами, с его соблазнами — большой столичный город, куда они приезжают каждые выходные. Деревенские терпеливо дожидаются междугородного автобуса и благословляют это благо цивилизации, которое сыграло в их жизни роль большую, нежели железная дорога. Ведь от железнодорожной станции до фермы неближний путь, а автобус доставит их практически к родному дому.

С тех пор как я покинул Девоншир, мне нигде не доводилось видеть столько пышных полногрудых девиц и крепких, добронравных фермеров, как здесь, в Шрусбери.

Самой высокой оценки заслуживает и местный скот — здешние коровы и овцы радуют взгляд. Еще хочется сказать о памятнике уроженцу Шрусбери — Чарльзу Дарвину, водруженном на высокий постамент. Его голова, увы, служит безвинной мишенью пролетающим мимо птицам (кои, должно быть, сильно интересовали в свое время ученого), зато ноги Дарвина со всем пиететом облачены в превосходную пару бронзовых башмаков, даже снабженных шнурками (как мне удалось заметить).

Ночная прогулка по улицам Шрусбери — особенно при колдовском свете луны — позволяет окунуться в атмосферу старой Англии. Особенно великолепна улица под названием Бутчер-роу. И хотя здесь нет зданий старше пятнадцатого и начала шестнадцатого века, но по ночам, когда нависающие этажи и венчающие карнизы отбрасывают косые глубокие тени на белые стены каменно-кирпичных домов, кажется, будто спящие улочки города заполняются стародавними воспоминаниями. Перед вашими глазами проходит длинная процессия аббатов и королей, епископов и закованных в латы рыцарей — все они сыграли свою роль в положенный час, оставив после себя добрую или худую память…

Так что с призраками в Шрусбери можно столкнуться не только благодаря съеденному на ночь омару.

На языке древних бриттов Честер назывался Каэрлеон, что в переводе означало «Город легионов». Он и сегодня остается «городом легионов», только эти легионы прибывают из Луисвилля и Ошкоша, Нью-Йорка и Вашингтона.

За свою жизнь мне неоднократно приходилось выслушивать людей, описывающих свои впечатления от прогулки по крепостным стенам Честера. Поэтому первое, что я сделал по прибытии в Честер, — отправился на поиски стены. Найти ее не составило особого труда. Честер, как вы знаете, единственный английский город, который в целости сохранил свои средневековые стены — высокие, сложенные из красного песчаника, со сторожевыми башнями в стратегически важных точках. Все желающие могут прогуляться по пешеходной дорожке по верху стены. С одной стороны эта дорожка обнесена перилами (дабы зазевавшийся экскурсант не сверзился в раскинувшийся за стеной сад), а с другой проходит барьер высотой в половину человеческого роста, откуда в прежние времена было очень удобно, например, лить кипящее масло на головы неприятельских солдат, штурмующих крепость, или сбрасывать камни и другие тяжелые предметы, оказавшиеся под рукой. «Блажен тот, кто не ждет слишком многого» — эту мудрую мысль в меня пытались вбить с тех самых пор, как я подрос и обнаружил склонность к несбыточным мечтаниям; однако мои воспитатели так и не преуспели в своих благих намерениях. И в очередной раз я в этом убедился, поднявшись на стены Честера.

Полагаю, каждый человек, оказавшись на стенах средневекового города, вполне обоснованно ожидает увидеть нечто героическое или, по меньшей мере, необычное. Увы, я сам вынужден был удовольствоваться зрелищем газового завода, канала и стирающих в этом канале прачек. Честер, ограниченный крепостными стенами, производит вполне средневековое впечатление, однако часть города, лежащая за стенами, являет собой обычный индустриальный пейзаж. И это естественно. В нашу промышленную эпоху и при нынешних ценах на землю — сто тридцать фунтов за акр — нечего и надеяться, что администрация Честера сохранит неиспользованными обширные пустоши за чертой исторического города. Вот так и получилось, что крепостные стены стоят, бережно обнимая прекрасный старый Честер, а новый и уродливый Честер завистливо заглядывает за парапет с внешней стороны.