— Как он? — спросила Кэти без паузы, сразу поняв, почему он звонит.

— Лежит в постели, — сказал он. — Вымотался.

— Как далеко вы добрались?

— Очень далеко. — Он уже знал, что они были в Вашингтоне, неподалеку от города Паско. — Но теперь остановились в мотеле. Переночевали. До утра я не осознавал, в каком он состоянии. Я помню, ты меня предупреждала, но это все-таки случилось. Что скажешь?

— Я ничего не могу сделать, — сказала она.

— У тебя же его машина. Ты могла бы выехать сюда после работы. — Он начал объяснять ей, как найти мотель, но она его перебила:

— У меня нет ключа. Я бросила его Мильтону.

— Он на подъездной дорожке, — сказал он.

— Его там нет, — возразила она. — Я искала сегодня утром, но не нашла. Даже на работу опоздала, потому что очень долго все там обыскивала.

— Я знаю, что он там, — настаивал Брюс. — Потому что Мильт его не поднимал.

— А я знаю, что его там нет.

— Тогда, может, на автобусе? — сказал он.

— Нет.

— Мне надо ехать в Сиэтл. Улаживать то дело.

— Вы серьезно? Вы что, в самом деле уедете, бросите его одного, когда он болен и пластом лежит в мотеле?

— Придется, — сказал он. И, не дождавшись ответа, добавил: — Это все-таки моя машина.

— Ну есть, есть у меня ключ от «Мерседеса»! — призналась она, что нисколько его не удивило.

— Тогда выезжай, — сказал он и выдал ей длинный и сложный список указаний по маршруту.

— Это займет много времени, — сказала она капризным, взбалмошным тоном. — Я не смогу проехать такое большое расстояние за один раз. Мне придется останавливаться; думаю, что никак не раньше послезавтра. Придется договориться на работе о нескольких днях отпуска. Даже не знаю, дадут ли их мне. Значит ли это, что до послезавтра он будет один? Или вы с ним останетесь, пока я не приеду?

— Я должен ехать прямо сейчас.

Едва не плача, она сказала:

— Тогда мне нет никакого смысла ехать. Что, если вы его бросите, а потом, пока я буду туда добираться, он тоже уедет?

— Он не сможет уехать, потому что у него нет машины.

— Это так, — сказала она. — Нет, — решила мгновением позже. — Не буду я этого делать. Вы сами должны с ним остаться. В конце концов, это вы виноваты. — В телефоне клацнуло. Она положила трубку.

«И что же теперь мне делать?» — спросил он себя, вешая трубку. Позвонить ей снова? Но по телефону мне ничего не добиться, я не могу заставить ее приехать сюда ни на машине, ни на автобусе. Если она не хочет ехать, то это все. А когда она сказала, что я сам виноват, то была совершенно права.

Но я не понимаю, почему она не может приехать, подумал он. Я-то полагал, что она сразу же прыгнет в машину и поедет. Разве она не колесила той ночью по всему Покателло, ища для него апельсиновый сок? И эту машину легко вести. К тому же она хорошо с ней знакома.

Выйдя из конторы, он стал разыскивать среди домиков хозяйку. Она обнаружилась в пустом домике, где вешала чистые полотенца.

— Не найдется ли у вас немного мелочи? — спросил он. — Для телефона?

— Вы выяснили у своего друга, что с ним такое? — поинтересовалась она, когда они возвращались в контору.

— У него нефрит, — ответил он. — Это не заразно.

Она разменяла ему пятидолларовый чек.

— А семья у него есть? — спросила она. — Жена?

— Думаю, да, — сказал Брюс. Опустив монеты в телефон, он позвонил Сьюзан в Бойсе. Хозяйка мотеля вышла из конторы.

— У меня неважные новости, — сказал он в трубку. — Я сейчас на севере, в Вашингтоне, вместе с Мильтом Ламки, и он заболел. — Он стал рассказывать то же самое, что рассказывал хозяйке мотеля, но Сьюзан перебила.

— Я знаю, что у Мильта больные почки, — сказала она.

— По-видимому, он страдает этим почти всю свою жизнь.

— Ты лучше побудь там с ним, — сказала Сьюзан. — Денег у тебя хватит? Если что, могу перевести тебе телеграфом. — Они еще раньше договорились о том, что она вышлет ему деньги по телеграфу, когда ему понадобится платить за товар.

— Пока обойдусь, — сказал он.

— Когда у него приступ, он обычно пару дней лежит пластом на спине, — сказала она. — И это очень больно.

— Меня предупреждали, — сказал он. — Та девушка, с которой он живет в Покателло, говорила мне об этом, да и к тому же он уже был болен, когда я туда добрался. Так что винить мне некого; уж во всяком случае, его я никак не могу винить.

— В определенной степени можешь, — взвешенным, рациональным тоном сказала Сьюзан. — Только он в состоянии судить о своем здоровье, и если он поехал с тобой, то это не твоя вина. Он знает, что делает, он не ребенок. От тебя никто не ждет, чтобы ты оценивал болезнь другого человека, тем более если ты едва с ним знаком. Почему эта девушка не едет к вам?

— Я говорил с ней по телефону, но она сказала, что не хочет ехать.

— Это не твоя забота, — сказала Сьюзан. — Если, конечно, ты не хочешь сделать это своей заботой. Если считаешь себя ответственным.