Восхитительному греху! Ради которого женщина может забыть о строгих ограничениях, налагаемых моралью.

Однако теперь, когда он пришел, откликнувшись на ее просьбу, вопрос в том, как улучить минутку и остаться с ним наедине.

– Это для него странно, не так ли? – Эмилия сказала чуть позже, чем следовало; очень красноречивая заминка! Она вспомнила, как тетя увидела их в объятиях друг друга, почувствовала укол совести. Тетя Софи была просто чудо во всех отношениях. Наверное, стоило ей довериться! Честность скорее находила отклик ее душе, нежели попытка обмануть.

И Эмилия смущенно призналась:

– На самом деле это я вызвала его сюда, послав затеку.

Гости расходились по комнатам, где леди могли присесть, чтобы пить шерри и болтать. Джентльмены играли в карты и в бильярд. Лицо Софии не дрогнуло, но рука, держащая веер, замерла.

– Вот как? Могу я узнать, зачем ты это сделала?

– Мне нужно с ним поговорить.

– Дитя мое, мне неприятно даже спрашивать о теме еды…

Эмилия изо всех сил старалась казаться беспечной.

– Не беспокойтесь. Это не имеет отношения к поцелую, которому вы стали свидетельницей в тот вечер.

– Если не имеет, – вполголоса сказала София, переходя вслед за остальными в соседнюю комнату, – тогда, признаюсь, я ничего не понимаю.

– Объясню потом. А пока не могли бы вы придумать, как мне остаться на несколько минут наедине с Алексом?

София, поразительная и величественная, словно королева, с пышными страусовыми перьями в прическе, в бледно-фиолетовом платье, выгодно обрисовывающем ее зрелую, но по-прежнему соблазнительную фигуру, внешне оставалась совершенно спокойной. Но ее голос понизился до шепота.

– Да, Эмилия, ты просишь о такой малости! Я твоя опекунша. И как меня назвать, если я стану устраивать тебе свидания с человеком с репутацией лорда Александра? Не говоря уж о том, что ты слишком вольно обращаешься с его именем.

– Опекунша, которая доверяет своей подопечной и ее разумной голове, – быстро нашлась Эмилия. – И я называю его по имени только в разговоре с вами. Кроме того, я просила всего о нескольких минутах. Разумеется, я многого не знаю, однако подозреваю, что даже такому виртуозу, каким его рисует молва, нужно гораздо больше времени на то, чтобы меня обесчестить. Не так ли?

– Эмилия! – Тетино лицо порозовело.

Ни разу за время их утренних прогулок не сказал он ничего неприличного, не допустил ни малейшей бестактности. Они просто болтали, и их лошади шли бок о бок. Кроме его магической улыбки, ничто не наводило на мысль о соблазне. Напротив, он поощрял ее рассказы о детстве, о гувернантках, которые, собственно, и воспитали ее. К собственному удивлению, она понемногу начинала говорить также и об отце. Алекс оказался; прекрасным слушателем, а ведь предполагалось, что его могут интересовать лишь плотские утехи, если дело касалось женщин.

– В его обществе мне ничто не угрожает, – сказала Эмилия убежденно.

– Откуда тебе знать?

– Просто знаю. Он не настолько бессердечен, чтобы попытаться воспользоваться моментом, и его не интересует брак.

– Он тебе это сказал?

– Я случайно услышала, как он говорил это кому-то из знакомых, и говорил так убежденно, что я ему верю.

– Кажется, Ричард согласен с тобой по обоим пунктам, – с затаенным вздохом ответила тетя.

Вот это новость!

– Вы говорили про Алекса с сэром Ричардом?

– Я ценю его мнение. Что, по-твоему, должна я думать, если ты все время интересуешься мужчиной с такой репутацией?

Эмилия пожала плечами, чувствуя, однако, в душе растущую тревогу насчет постоянства Алекса.

– Мне просто нужно задать ему вопрос. Сейчас я сделаю вид, что мне необходимо удалиться в дамскую комнату. Может быть, вы сумеете вывести его в коридор?

София смотрела на нее с сомнением и, вероятно, тревожилась не напрасно.

– Что, если кто-нибудь вас увидит?

– Как мы разговариваем? Что тут можно заподозрить дурного? Тем более, тетя, что это продлится всего минуту или две.

Тетя взглянула на нее с отчаянием, затем коротко кивнула. Качнулись перья в прическе.

– Поскольку я тебе доверяю, я отправлю его тебе навстречу. Как раз сейчас он любезно беседует с Евгенией Грин. Уверена, беседа не будет долгой, учитывая ее манеру переливать из пустого в порожнее. Не спеши покидать комнату, пока не увидишь, что я говорю с ним.