Мне стало не по себе. Я тут же застыл как изваяние. А противная муха опять стала донимать меня. Я отвернулся от овчарки и принялся гримасничать: решил согнать муху движениями лица. Мухе, очевидно, такая игра нравилась. С носа она переползла на щеку и немножко отдохнула в ложбинке между носом и верхней губой. Потом подползла к уху.

Арс успокоился, снова растянулся у двери, но вдруг привстал и принялся чесать себе бок. Нет, они прямо издевались надо мной, эти муха с собакой. Оттого, что Арс чесал свой бок, мне стало ещё щекотнее. Я скривил губы, вытянул их в сторону уха и подул. Муха не улетала. Но Арс насторожился и перестал чесаться. Ему показалось, что я опять что-то затеваю.

Тут на лестнице послышались шаги и голоса ребят. Арс отошёл от двери и сел рядом со мной. Я, не двигаясь, стал ждать, чем всё это кончится. Голоса приближались, дверь отворилась. Первым в прихожую вошёл пожилой человек. (Я сразу понял, что это хозяин Арса.) За ним показались Павлик, Вадик, Светка за руку с Антоном, Оля, Бориска и Гоша, как всегда замыкающий. Мне стало ужасно неловко.

Хорошо, что хозяин прикрыл меня дверью. Мне бы воспользоваться этим и выскочить на площадку, а немного погодя войти как ни в чём не бывало. Но противный Арс, хоть и приветствовал хозяина, всё равно одним глазом косился в мою сторону. Ничего не оставалось, как выйти из-за двери и сказать:

— Извините, я тоже к вам, но пришёл раньше, дверь-то у вас была не заперта.

— И долго тебя Арс продержал? — спросил хозяин овчарки.

— Совсем немного, минуты три, — соврал я, обрадовавшись, что он не рассердился. Я почему-то думал: если собака злая, то и хозяин такой же.

— Ну ничего. Ты на Арса не обижайся, — весело сказал хозяин. — Служба есть служба. Ведь он не знал твоих намерений.

— Я не сержусь, — заверил я хозяина, — я только боялся, что прожду вас долго. Ведь Арс мне ни сесть не давал, ни до лица дотронуться. А мне на нос муха села.

Все засмеялись, а хозяин квартиры сказал:

— Значит, ты тоже из «Синего креста».

Выходит, ребята уже всё ему рассказали.

— Мы всех домашних животных нашего двора на учёт взяли, — сказал Павлик хозяину Арса. — Вот и с вашим Арсом хотим познакомиться.

— Кое для кого это знакомство началось не очень удачно, — улыбнулся хозяин Арса и обратился ко мне: — теперь Арс надолго сохранит к тебе недоверие.

— Так и надо, пусть не ходит один, — упрекнул меня Павлик. Он был доволен, что может сделать мне замечание при ребятах.

— Видишь, как плохо отрываться от коллектива, — засмеялся хозяин и пригласил нас в комнату.

Мы расселись на стульях, и я заметил, что Арс в самом деле не сводит с меня насторожённых глаз: небось думает, как бы я чего в карман не сунул. Он лёг у ног хозяина, а морду повернул в мою сторону.

У меня снова испортилось настроение. Я нахмурился и молчал, а Павлик чувствовал себя великолепно. Разговорился, как никогда:

— Мы, Степан Григорьевич, пришли к вам не только познакомиться с Арсом, — сказал он хозяину. — Мы хотим узнать, как вы служили на границе.

— Я тоже хочу быть пограничником, — объявил Антон.

Я не ожидал, что хозяин Арса служил на границе. Хотя по виду он очень походил на начальника погранзаставы, каких я не раз видел в кино. Правда, сейчас он был уже старый, лет пятидесяти, а может, и больше. Но всё равно глаза у него блестели по-молодому и сам он был широкоплечий и, наверное, сильный. Руки большие и жилистые. Однако Степан Григорьевич почему-то смущённо кашлянул и негромко сказал:

— Неувязка получилась. Я никогда не служил на границе. Вот Арс служил.

— А как же он тогда попал к вам? — спросил Павлик.

— Друг у меня начальник погранзаставы, — ответил Степан Григорьевич, — он много лет с Арсом работал. А теперь Арс для границы стар. Ему десятый год пошёл. Вот товарищ и привёз его мне. Знает, что я люблю собак. А я всю жизнь работал в заповедниках. Изучал повадки животных, старался улучшить ценные пушные породы.

Тут я заметил, что на шкафу, стенных полочках и старой этажерке стоят чучела лисицы, бельчонка с орехом в лапах, барсука и ещё каких-то незнакомых мне маленьких зверьков. Всё-таки я ужасно ненаблюдательный! Полчаса нахожусь в квартире и не обратил на них внимания.

— А теперь я уже на пенсии, — продолжал Степан Григорьевич, — иногда ездим с Арсом на охоту. Хороший пёс.

— А у нас кошка Мурка замечательная, — сказала Светка, — даже жалко, что сейчас она живёт у бабушки. Она тоже на чужих злится. А своим радуется. Я как приду из школы, она подойдёт и начнёт о мои ноги тереться. И мурлыкать.

— Все кошки подлизы, — высказался Бориска, — придут домой — мурлычат, а сами небось гнездо разорили или мясо стащили. Даже мышонка по-человечески съесть не могут. Сначала поиграют с ним… Вредины они!