Она с великим трудом отыскала пилюлю, подстегивающую метаболизм, кое-как сумела раздавить во рту. Нёбо обожгло. По телу заструилось тепло. В сумраке рассвета поднялась широкоплечая фигура. Кася с тревогой заметила, что варвар пошатывается, почти не смотрит по сторонам. Он был бледным как личинка, голос прозвучал мертво:

– Женщина… Если я хоть наполовину такой же грязный, то мне конец.

Кася помедлила с ответом, ибо впервые не могла отыскать резкость. Неожиданно для себя сказала:

– Ты грязнее в сто раз! Твои звери не помогут, мне самой придется отскабливать тебя ножом и железной щеткой.

Двигаясь плечом к плечу, словно скованные одной цепью, они выбрались из-под листа. Головастик скрючился под толстым деревом, подогнув все лапы. Хоша распластался между сяжек, нахохлившийся, но спал так же мертвецки, как и могучий дим.

– Хороши, – буркнул Влад. – Это называется, я их оставил сторожить! Нас бы сожрали заживо, а эти стражи и сяжками бы не шелохнули!

Кася ощутила толчок симпатии к бедным зверям:

– Они измучились больше нас! На диме ехали, а буся высматривал врагов. К тому же кто станет есть такими грязными?

Влад посмотрел на нее пристально, девушка начала медленно краснеть. Влад сказал негромко:

– Сожрали бы, ну и ладно. Зато не скоблить эту мерзость.

Головастик, не просыпаясь, повел сяжками. Хоша тревожно стрекотнул, тоже не выползая из глубокого сна. Головастик вытянул сяжки далеко вперед, нащупал Влада. Кася опасливо попятилась, а страшный ксеркс внезапно прыгнул. Варвар очутился в чудовищном капкане жвал. Сверху скакнул Хоша, заверещал возмущенно, вдвоем с ксерксом спешно начали сдирать с хозяина враждебную плесень.

Влад морщился, отворачивал лицо: Головастик выпускал едкие капли, стекающие по максилам, хватал жвалами за руки, протаскивал их через темную жидкость, как поступил со своими сяжками, но руки, не закрытые панцирем сяжки, – щиплет, а шею и подмышки жжет как огнем, усердный ксеркс обрабатывает с ног до головы…

Видно было, как из щели выбрался Семен. Его пошатывало, а некогда ярко-красный комбинезон походил на маскировочный десантный. Желтая плесень на плотной ткани не отмирала, как обещали химики, лишь принимала грязно-зеленый цвет да вцеплялась крепче, в надежде отыскать трещинку, выемку. Семен клял на все лады конструкторов комбинезонов, вкрапляя химические термины, что звучали грязнее проклятий, с трудом отдирал по крохотному волоконцу, в то время как с другого бока плесень разрасталась вдвое быстрее.

Влад крикнул, уворачиваясь от скачущего по голове Хоши:

– Попроси Головастика! Плюнет разом, выйдешь как молодой богомол из кокона.

– Без скафандра? – спросил Семен скептически. – Благодарю покорно.

Влад пожал плечами, насколько ему позволил Головастик:

– Я же без этой красной шкуры.

– Куда моему скафандру против твоей шкуры!

– Заведи себе.

Семен подумал, покачал головой:

– Нет, я консерватор. Разве что Кася… Она ради моды хоть куда!

Кася задохнулась от возмущения. Мужчины переглядывались, рожи были бесстыжие. Наконец Головастик отпустил Влада, варвар сверкал, как наконечник стрелы. Только теперь ксеркс принялся спешно чистить себя: начал с сяжек, протаскивая их через мандибулы. Нижние и верхние челюсти работали так яростно, словно пытались перекусить антенны. Кася инстинктивно ожидала увидеть их изжеванными, хотя бы изгрызенными, но сяжки выходили из слюны блистающие, чистенькие, метелочки на кончиках топорщились, как новенькие.

Хоша с нерешительным видом держал в передних лапах красного клещика. Раздутое пузо лежало на коленях, глаза сонно закрывались, но клещ молодой и откормленный, грех выпускать, раз уж поймал, только уже не влезет…

Хоша тяжело вздохнул, начал запихивать добычу в рот. Чтобы добро не пропадало.

После короткого завтрака запаслись водой. Затем все шесть лап Головастика замелькали с такой скоростью, что у Каси рябило в глазах. Вскоре она с головы до ног покрылась липкой пленкой, дышала с трудом. Ближе к обеду ксеркс уже останавливался, отдыхал. Бесконечно высокие деревья распустили листья-стебли на немыслимой высоте, переплелись стволами, накрыли мир многослойным зеленым пологом. Усталый Головастик двигался совсем вяло. Влад пинал, дим поводил сяжками, делал короткий рывок, тут же увязал в воздухе, что наполовину состоял из воды.

Кася брезгливо сдирала лохмотья водяной пленки, но водяные шарики, плавающие в плотном киселе, мгновенно расползались по облегающему комбинезону тончайшей пленкой. Она пробовала опускать обзорный щиток, закрывая лицо, но пэпээнка тут же злорадно затягивала щиток, а смотреть через искажающее стекло страшно: даже Хоша выглядит лютым чудовищем.

В сыром затхлом воздухе мириады крохотных существ плавали во взвешенном состоянии, иные сновали очень юрко, пожирали друг друга, набрасывались на бактов покрупнее.