Интервью с героем книги

— Чуть-чуть опередим события: мы знаем, какую важную роль сыграла лига в вашей работе в Англии. Но ведь это был просто счастливый случай, просто редкостное везенье — так легко и просто войти в лигу? Вы согласны?

— Да, сама по себе встреча с клерком, запросто предложившим мне стать членом этого в общем-то весьма авторитетного клуба, была чистой случайностью, но надо было правильно оценить эту «редкую возможность» и превратить ее в столь же «счастливую реальность». А для этого нужны были совсем иные категории. Такие, как уменье, понимание, словом, качества чисто профессиональные. Помните Суворова: «везенье-везенье, а где же уменье...» Я не очень путанно выражаю свои мысли?

— Нет, все понятно.

— Вообще же между моими коллегами иногда возникают споры о подобных удачных обстоятельствах. Что это: только чистый случай, удача или закономерный результат хорошей работы? Некоторые товарищи выступают с прагматических позиций, другие целиком отвергают роль удачи или случая...

— А вы?

— На мой взгляд, это результат сочетания и того, и другого. При этом все решает высокое профессиональное мастерство разведчика и его упорство в достижении цели.

И все же мой опыт показывает — и представители опасных профессий, наверное, со мной согласятся, — что есть на свете люди удачливые, которым при прочих равных условиях «везет» чаще, чем другим. Есть и их антиподы — люди «невезучие». Конечно, я не могу дать строгого научного объяснения этому явлению, но от этого оно вовсе не уходит из жизни. Я лишь констатирую факт. Но здесь я должен обратить внимание на одну особенность «везения»: обычно оно приходит к людям, профессионально одаренным. Настойчивым. Человек, который упрямо или, вернее, упорно добивается поставленной задачи, рано или поздно находит пути к ее осуществлению.

— А себя вы к какой категории относите — «везучих» или «невезучих»?

— Отвечу на ваш вопрос так: во время войны в крытом кузове автомашины ехало одиннадцать человек. Вдруг появился самолет противника. Он летел на бреющем полете. Сброшенная им бомба разорвалась буквально в метре от машины, а пулеметная очередь изрешетила кузов. Шесть человек были убиты, двое тяжело ранены, трое, в том числе и я, остались целы и невредимы... Безусловно, это была чистая случайность и троим просто (и к тому же здорово!) повезло.

— Спасибо. Возвращаемся к рассказу о встречах с А.

— Прощаясь с ним, я повторил все, что должен был запомнить, передал сообщение в Центр и письма родным. Мы долго глядели в глаза друг другу и молчали. На ближайшие годы, как мы это отлично понимали, встреч у нас не намечалось.

Из Нью-Йорка я отплыл на океанском лайнере «Америка», который, как нетрудно догадаться по его названию, принадлежал американской пароходной линии в Атлантическом океане (кстати, единственной в то время). Я прекрасно знал, что американские пассажирские пароходы славятся посредственным питанием (входящим в стоимость билета) и отвратительным обслуживанием. Вне конкуренции в этой области — французские лайнеры. Однако, завершив подготовку к переезду в Англию, я не хотел терять ни одного дня и выехал первым же пароходом. Мне не повезло — «Америка» оказалась старой посудиной и к тому же плохо держала волну.

ГЛАВА IV

«Америка» оказалась старой посудиной с какими-то изъянами в конструкции, из-за чего судно испытывало сильную бортовую качку даже в тихую погоду. Многих пассажиров укачало уже через несколько часов после выхода в море, и они почти не вставали до конца путешествия.

— Стюарда! Будьте любезны, стюарда, — стонал, вцепившись в койку (я плыл туристским классом, в четырехместной каюте), один из моих соседей, молодой канадец по имени Билл.

Пришел стюард с блюдом апельсинов и лимонов (Билл так ни разу и не смог поесть в ресторане и был вынужден питаться пять с лишним суток лимонами и апельсинами).

Отлежавшись, канадец рассказал, что направляется в Англию сделать там какую-то сложную хирургическую операцию. Я удивился:

— Неужели эту операцию не умеют делать у нас в Канаде? Или в США.

— Конечно, умеют. Но где я возьму пять тысяч долларов?

— А кто же заплатит за вас в Англии?

— Да никто, — спокойно сказал Билл. — Но в Англии существует национальное медицинское обслуживание. Нужно только еженедельно делать взносы. Зато, если заболел, лечат бесплатно.

— Но ведь вы канадец. На вас это обслуживание не распространяется, не так ли?

— Сейчас, конечно, нет. Но я собираюсь устроиться там на работу. Начну делать взносы, а месяца через три-четыре лягу в больницу. Потом вернусь в Канаду. Так что операция обойдется примерно в триста долларов — стоимость проезда туда и обратно. — Парень явно был в восторге от своей предприимчивости. Я тоже был поражен его ловкостью.

Другим соседом оказался немец Ганс Кох. На него, так же как и на меня, качка не действовала, и большую часть времени мы проводили вместе. Посочувствовав своему позеленевшему от морской болезни соседу, мы пошли обедать в ресторан — огромный (конечно, по корабельным представлениям) зал, сиявший белизной жестко накрахмаленных скатертей, лаком мебели, серебром посуды и бронзой светильников.