Но я был отлично осведомлен, что в действительности полного обмена информацией между ведущими партнерами по НАТО никогда не существовало. «Друзья-соперники» время от времени пытались надуть друг друга. Сделать это было не очень трудно — исследования такого рода обычно не предаются гласности, и только из специальных источников можно узнать о достижениях ученых и промышленников. Но даже и после этого не так легко склонить партнера поделиться секретами. (Кстати, англичане никогда не давали информации о всемирно знаменитых реактивных и турбореактивных двигателях фирмы «Роллс-Ройс». Американцы тем более не проявляли особой щедрости).

Поэтому вполне естественно, что разведывательные службы этих стран пытались восполнить тот пробел, который образовался в результате не очень джентльменского выполнения соглашения. Именно на это я и рассчитывал.

Приехав в Портленд, я позвонил из ближайшего телефона-автомата.

— Хаутон слушает, — услышал я хрипловатый баритон.

— Здравствуйте, господин Хаутон. С вами говорит помощник американского военно-морского атташе в Лондоне капитан второго ранга Алек Джонсон, — произнес я как можно более солидно.

— Слушаю вас, господин капитан второго ранга! Чем могу служить?

Звонкий титул явно произвел впечатление. Кстати, расчет на то, что с отставным английским моряком легче толковать тоже моряку — принималось во внимание знаменитое «морское братство», — также оправдался. Я почти наглядно представил, как потеет от почтения к старшему офицеру «почти мичман».

Вложив в голос максимум радушия и дружеского расположения, я сказал:

— Меня просил передать вам большой привет один наш общий знакомый. Вы его знали по Варшаве, где вы служили в английском, а он в американском посольстве...

— Очень благодарен вам, сэр! — почти отрапортовал Хаутон.

Все-таки большое дело морская служба! За двадцать три года этой самой службы на флоте Ее Величества у Хаутона выработалось автоматическое уважение к любому человеку с офицерскими погонами.

Беседа развивалась именно так, как я и намечал. Хаутон не усомнился, что разговаривает с помощником американского военно-морского атташе, ему льстило упоминание о знакомстве в прежние «блестящие» времена, когда он еще не попал на житейскую мель. Быстро взвесив все это, я сделал следующий шаг:

— Наш общий знакомый просил передать, что он с огромным удовольствием вспоминает о ваших совместных коммерческих операциях...

В разговоре возникла пауза. И ее тоже я предвидел. Хаутон должен был испугаться — речь шла о спекуляциях на черном рынке. Он вряд ли любил о них вспоминать, тем более в телефонных разговорах. Я не торопил своего собеседника. Наконец тот подыскал подходящий ответ.

— Совершенно верно, сэр, — несколько растерянно пробормотал Хаутон. — Но я бы предпочел вести разговор у себя дома. Быть может, вы зайдете как-нибудь к бывшему старшему унтер-офицеру королевского флота? Кстати, откуда вы сейчас говорите?

Мне оставалось только удивляться, как быстро сориентировался Хаутон в ситуации, из которой мог извлечь для себя некую прибыль. Только этим можно было объяснить его приглашение. Упоминание о былых коммерческих махинациях послужило для него сигналом трубы: опять можно будет заработать! Иначе зачем звонить капитану второго ранга? Передать привет от общего знакомого? Знаем мы эти приветы!

— Я нахожусь по делам в Портленде, — сказал я. — Мог бы заскочить на часок сразу после работы сегодня вечером.

Хаутон охотно согласился.

— Отлично, сэр. Буду ждать вас в половине шестого. Вот мой адрес...

— Одну минуту, я достану записную книжку.

Я сделал вид, что записываю и без того хорошо мне известный адрес Хаутона.

И в этом план нарушен не был: я рассчитывал на приглашение. Что ж, первая партия проведена. Счет складывался пока в мою пользу.

Караван бывалого моряка бросил якорь в Веймуте, всего лишь в нескольких минутах езды от места работы Хаутона. Вид у каравана, а проще — фургона был весьма потрепанный. С любопытством вошел я в это автожилище. Как и у всех фургонов, вход был сбоку, через низенькую металлическую дверь. Затем я попал в небольшое помещение площадью около восьми квадратных метров, тесное и неуютное. В одну сторону от двери были расположены рундуки — ящики, которые использовались для хранения имущества и как постели. Между рундуками стоял убирающийся столик. Напротив — маленькая газовая плитка. В караване был крошечный закуток для душа и некое подобие туалета — владелец называл его «химическим». Обстановку фургона дополняли встроенные шкафы и полочки. Хаутон приволок в свое жилье довольно большой проигрыватель и пластинки к нему. Оказалось, он любил музыку «полуклассического» типа.

— Здравствуйте, господин Хаутон! — почтительно приветствовал я отставного моряка.

— Здравствуйте, сэр! — почтительно поздоровался Хаутон. Он встретил меня приветливо и через фразу вставлял то «сэр», то «коммандер» — обращение к капитану второго ранга в английском и американском флотах.

— Вот моя визитная карточка, — я решил сразу разрушить у Хаутона все сомнения, если они возникли.

На красивой, плотной бумаге традиционным, так называемым «дипломатическим» шрифтом было напечатано: «Коммандер Алек Джонсон, помощник американского военно-морского атташе. Лондон». Номер телефона указан не был. Бывалый дипломат Хаутон не обратил внимания на эту существенную подробность, собственно ради которой и печатают визитные карточки. Весь его вид свидетельствовал, что он польщен визитом такой значительной персоны.