Я участливо расспрашивал своего собеседника о причинах такой несправедливости.

— Я быстро дослужился до старшего унтер-офицера и еще в начале войны должен был быть произведен в офицеры, но нет — про-ис-хож-дение... видите ли, не «то»...

— Могу только посочувствовать. На нашем флоте людей выдвигают за заслуги, а не за происхождение. — Я говорил чистую правду, так как имел в виду не только американский флот.

— И к тому же оказывается, что наше начальство обманывает своих союзников! — продолжал возмущаться Хаутон. — Скажите, сэр, чем могу быть полезен?..

Я уже давно ожидал такого вопроса. Хаутон явно облегчал мне работу своей готовностью «помочь» союзникам.

— Что вас интересует? — напрямик спросил Хаутон.

— Пустяки, — уклончиво ответил я. — Некоторые сведения общего характера, в частности, какое новое оборудование испытывается у вас, результаты этих испытаний.

Хаутон кивнул — этими сведениями он располагает.

— Конечно, — осторожно добавил я, — мы многое знаем из официальных источников. Но всегда следует проверять добросовестность партнера. Поэтому я был бы благодарен за любые сведения, представляющие определенный интерес...

На лице Хаутона было ясно выражено напряженное размышление. Он, с одной стороны, боялся продешевить, с другой — не хотел отпугнуть «клиента».

— В последнее время я испытываю материальные затруднения, — намекнул он.

— Не хочу еще раз повторять вам, что американцы — народ щедрый. Но мы привыкли к деловому стилю: вознаграждение должно соответствовать проделанной работе...

— Конечно, конечно, — заторопился Хаутон. — В наше время не осталось места для благотворительности.

Хаутон интересовал меня прежде всего не ради английских военных секретов. Да, британские ученые успешно работают во многих направлениях. Они — авторы ряда блестящих открытий, влияющих на военный потенциал.

Однако состояние экономики Англии не позволяло обеспечить ученых серьезной материальной базой, оперативно внедрять их достижения в производство. Понятно, что это в свою очередь создавало препятствия для совершенствования современной военной техники. Сами англичане признавали, что их военные новинки устаревают еще до того, как поступят на вооружение. Все это било по британскому самолюбию. Хотя, конечно, не только в самолюбии дело: для любой державы заботы о военном потенциале — вещь первостепенная. Взять хотя бы строительство атомных подводных лодок — по сути дела, только их корпуса были английскими. Двигатели и ракеты делали в США. Даже их испытания проводили под американским руководством в районе мыса Кеннеди во Флориде. Поэтому сведения об английских военных новинках не представляли для меня особого интереса. Гораздо более полезной была бы информация об американской боевой технике, которую можно было получить в Портленде.

Учитывая все это, я просто-напросто симулировал большой интерес к «откровениям» Хаутона. Покопавшись в одном из рундуков, тот извлек несколько морских карт.

— Я их держу на всякий случай дома, — многозначительно сказал он. («То ли у него было высоко развито предчувствие, то ли ему еще раньше приходилось торговать этим товаром», — подумал я). Я бегло просмотрел карты — какую-то ценность они имели.

— Вы можете мне их не возвращать, сэр, — деловито сказал Хаутон.

— Благодарю вас, — я дал понять, что ценю такое доверие. — Безусловно, эти карты окажутся полезными для американского флота, и мы не задержимся со щедрым вознаграждением за помощь.

Чтобы у Хаутона не оставалось сомнений, я извлек из кармана дорогую зажигалку фирмы «Данхилл».

— У меня есть для вас небольшой сувенир, — сказал я и торжественно вручил зажигалку моряку. Тот откровенно обрадовался подарку. Неожиданно у него вытянулось лицо:

— Бог мой, да это же чистое золото! — воскликнул Хаутон.

— Конечно, — рассмеялся я, — мы, американские моряки, можем позволить себе такую роскошь.

Подарок привел Хаутона в отличное настроение.

— Вы можете на меня положиться! — заверил он меня. — Хаутон умеет быть благодарным!

У меня с этой зажигалкой был связан один маленький эпизод. Я купил ее в магазине фирмы «Данхилл» на Джермен-Стрит. Магазин фешенебельный, дорогой. Посетителей обычно бывает немного. И мое внимание привлек человек с очень писклявым голосом, возбужденно споривший с одним из управляющих фирмы. Управляющий почтительно возражал раздражительному клиенту. Я купил авторучку и зажигалку и обернулся, чтобы посмотреть, что там происходит. Увидал очень высокого, худого, как щепка, человека, лицо которого показалось знакомым. Это был герцог Кентский, двоюродный брат королевы. В народе он известен по прозвищу — злому и остроумному — «бесподбородковое чудо». Герцог хотел заказать значок какого-то спортивного клуба «непременно из чистого золота» и установить его на бампере своего спортивного автомобиля. Управляющий всячески отговаривал титулованного мота:

— Ваша светлость, значок немедленно украдут!

— Какое мне дело? Пусть об этом думает полиция! — мямлила его светлость тоненьким женским голосом, глупо хихикая.

«Похождения» зажигалки на этом не закончились. Вторая история связана с той самой полицией, на решительные действия которой уповал «бесподбородковый герцог»: при аресте Хаутона у него отобрали подаренную зажигалку.

Чтобы проверить готовность Хаутона сотрудничать и идти на риск, я попросил его достать кое-какие секретные материалы. Тот охотно согласился. Мы договорились встретиться в Лондоне в следующем месяце.