Шрифт:
Клавиго.Всего доброго!
Карлос.Не вешай носа! Когда дело будет сделано, мы с тобою, братец, хорошенько повеселимся. (Уходит.)
ДОМ ЖИЛЬБЕРА
Софи Жильбер, Мари Бомаршес рукоделием.
Мари.Ты говоришь, Буэнко ушел в ярости?
Софи.Это вполне естественно, он любит тебя, и видеть человека, вдвойне ему ненавистного, было для него нестерпимо.
Мари.Он самый лучший, самый добропорядочный из всех, кого я знаю. (Показывает Софи рукоделие.)По-моему, надо сделать так. Вот тут я втяну, а вот тут выпущу конец наружу. Так будет неплохо.
Софи.Очень хорошо. А я хочу украсить свой чепчик палевой лентой. Палевый цвет мне больше всего к лицу. Тебе смешно?
Мари.Я над собой смеюсь. Мы, девушки, странный народ: стоит нам хоть немного воспрянуть духом, и мы уже думаем о нарядах и лентах.
Софи.Тебе этого в упрек не поставишь, с тех пор как Клавиго исчез, тебе ничто не доставляло радости.
Мари, вздрогнув, оглядывается на дверь.
Что с тобою?
Мари (удрученно).Мне показалось, кто-то пришел. Бедное мое сердце! Оно еще погубит меня. Слышишь, как бьется, и это из-за пустячного испуга!
Софи.Успокойся, ты так побледнела, прошу тебя, милая моя!
Мари (указывая на грудь).Вот здесь так теснит! Так колет! Я на краю гибели!
Софи.Пощади себя!
Мари.Я глупая, несчастная девушка! Горе и радость в равной мере подорвали мою бедную жизнь. Знаешь, я не полно радуюсь его возвращению. Недолго суждено мне наслаждаться счастьем, которое сулят его объятия, а может быть, и вовсе не суждено.
Софи.Сестра моя, милая, единственная! Ты сама себя терзаешь этими мрачными мыслями.
Мари.К чему себя обманывать?
Софи.Ты молода, счастлива и можешь надеяться на все, что угодно.
Мари.Надежда! Этот единственный сладостный бальзам в жизни часто завораживает мою душу. Смелые юные мечты и видения проходят перед моим взором, повсюду сопровождая образ возлюбленного, который опять принадлежит мне. О Софи, как он прекрасен! За то время, что я не видела его, — не знаю, как это выразить, — он… проявились все лучшие его свойства, прежде не видные миру из-за его скромности. Он стал зрелым мужчиной; осознав это, отбросил гордость и тщеславие, и ныне все сердца влекутся к нему. И он будет моим? Нет, сестра, я никогда не стоила его, а теперь — и подавно!
Софи.Выходи за него и будь счастлива! Мне кажется, брат пришел.
Входит Бомарше.
Бомарше.Где Жильбер?
Софи.Еще не вернулся, но думаю, долго ждать себя не заставит.
Мари.Что с тобою, братец? (Вскакивает и бросается ему на шею.)Милый братец, что с тобою?
Бомарше.Ничего. Оставь меня, моя Мари.
Мари.Коли я твоя Мари, так поведай мне, что у тебя на сердце?
Софи.Оставь его, у мужчин часто бывает такое лицо даже без всякой причины.
Мари.Нет, нет. Я совсем мало знаю твое лицо, но уже читаю на нем все твои чувства, каждое движение твоей искренней, непорочной души. Тебя что-то гнетет! Скажи мне, что?
Бомарше.Ничего, мои дорогие. Я надеюсь, что, в сущности, ничего не случилось. Клавиго…
Мари.Что?
Бомарше.Я был у Клавиго. Его нет дома.
Софи.И это тебя смутило?
Бомарше.Его привратник говорит, что он уехал, но куда — не известно, и никто не знает, надолго ли. Если он сам велел говорить, что его нет дома!.. А если он и вправду уехал? Куда? Зачем?
Мари.Надо подождать.
Бомарше.К чему притворство? Ты побледнела, тебя бьет дрожь, все это доказывает, что ты ждать не можешь. Милая моя сестрица! (Сжимает ее в объятиях.)У твоего тревожно бьющегося, трепещущего сердца я клянусь тебе! Боже праведный, услышь меня! И все твои святые пусть услышат меня! Сестра, ты будешь отомщена, если он… при этой мысли у меня мутится разум… если он опять… если он, второй раз совершив клятвопреступление, посмеется над нашей бедой… Нет, нет, этого не может быть. Но ты будешь отомщена!