Шрифт:
— Вот здесь, пожалуй, стоит задержаться и, если вам это нравится, сфотографировать след, — обращаясь к Пинчуку, сказал Кайманов.
Он быстро прошел к проселочной дороге, осмотрел пыльную обочину. Худшие предположения оправдались: неизвестный нарушитель сел в попутную машину и уехал. Успеют ли его перехватить на шоссе, ведущем в город? Поедет ли он туда?
— А теперь, лейтенант, — сказал Кайманов Воронцову, — давай команду срочно вести сюда задержанных.
Когда те, конвоируемые нарядом с соседней заставы, подошли, Кайманов спросил:
— Где третий, что с вами был?
От его внимания не ускользнуло, как быстро переглянулись нарушители. Старший, что с бородкой, вскинул голову, быстро заговорил:
— Был терьякеш. Короткий ватный халат на нем, старые чарыки. Курил терьяк…
— Куда пошел?
— В горы пошел. Говорил, родник Ак-Чишме…
— Я не о нем спрашиваю. Где тот, которого вы проводили сюда, до этого места? Высокий, сильный, в хромовых сапогах. Каблуки подбиты косячками: на одном косячке три гвоздика, на другом — четыре?
— Начальник, откуда взял? Не знаем такого!
Кайманов показал окурок с золотым ободком. С минуту длилось молчание. Наконец нарушитель, опустив глаза, едва выдавил из себя: — Если скажем, нас убьют, семьи вырежут…
— Вы уже сказали.
— Ай, начальник! Ничего мы не знаем! Был маленький терьякеш! Пошел родник Ак-Чишме! Никакие папиросы он не курил, терьяк курил.
— Маленький терьякеш уже на небесах у аллаха. Терьяк отравлен. Если вы тоже курили, скоро встретитесь…
Кайманов расчетливо нанес удар, чтобы проверить, какую реакцию вызовет это сообщение. Оба нарушителя с таким неподдельным ужасом глянули друг на друга, что сомнений не оставалось: с ними расправились так же, как с «маленьким терьякешем».
Кайманов вызвал по радио коменданта, доложил б задержании, передал свои соображения:
— Надо перекрыть все дороги и тропы к городу, выслать наряды на железнодорожный вокзал и в аэропорт. Имейте в виду: нарушитель высокого роста, физически очень сильный, крайне опасен своей решимостью. Одет в военную форму. Погоны и фуражка погранчастей. На ногах хромовые сапоги, каблуки подбиты косячками. На правом косячке — три гвоздика, на левом — четыре… И еще… Задержанные курили отравленный опий, направляем их в комендатуру, прошу немедленно вызвать врача.
— В каком направлении ушел тот, кого вы сопровождали? — обращаясь к нарушителям, спросил Кайманов.
Бородач рухнул на колени, поднял кверху лицо, воскликнул в отчаянии:
— Начальник! Я понимаю по-русски! Спаси нас! У нас семьи, маленькие дети! Мы правду скажем! Бай послал проводить через гулили большого господина. Здесь он шел. В этом месте нас оставил. Приказал стрелять, если на его след выйдут геок-папак. Сказал, если не будем стрелять, его люди убьют нас дома, вырежут жен и детей. Мы стреляли в воздух, в вас не стреляли!..
— Скажи, не попали, — поправил его Кайманов. — Как одет этот ваш господин?
— Ты все сказал правильно: в советском военном… На голове — зеленая фуражка. Китель. Погон — четыре звездочки. Хромовые сапоги, какие ваши офицеры носят. Всю дорогу мы своими сапогами, что нам бай дал, его следы топтали… Начальник! Маленькому терьякешу инам он давал один и тот же терьяк! Вези, начальник, скорей к доктору!..
Глава третья ПОИСК ПРОДОЛЖАЕТСЯ
— Товарищ майор, у рации подполковник Журба, — лейтенант протянул Кайманову микротелефонную трубку.
Комендант сообщал о том, что поисковая группа выслана и что, тем не менее, сам он выезжает в район развилки дорог, где будет ждать Кайманов.
— Ефрейтор Демченко, отвезете задержанных в комендатуру, — приказал майор. — Мы трое, — он обернулся к Воронцову и Пинчуку, — в сопровождении наряда Семина следуем по направлению к аэропорту. Туда же выезжает и комендант подполковник Журба.
Демченко с задержанными и своим младшим наряда сели в одну машину, Кайманов и Воронцов с Пинчуком в сопровождении Семина и Гуляева — в другую.
Водитель, получив приказ майора «жать на всю железку», резво тронул с места, «газик», проковыляв некоторое время по проселочной дороге, выбрался на асфальт, помчался по шоссе.
Некоторое время все молчали.
— Не довезет ефрейтор до медпункта этих горе- проводников, — сказал Кайманов.
Пинчук и Воронцов не ответили, но видно было, думали о том же. Майор мог бы сказать, что неизвестный, отправивший с такой хладнокровной решимостью на тот свет трех человек, кроме всего прочего, оставляет в грунте следы не менее глубокие, чем сам Кайманов, а это значит — идет с грузом. Если же у него такой собственный вес, то их противник, учитывая скорость его передвижения по горам, — не человек, боевая машина. Задерживать такого будет чрезвычайно трудно…