Алёшин Максим Львович
Шрифт:
Что не говори, а йога была классной! Ребята вставали на голову, делали стойку столбиком-аистом, широко расставляли ноги и сворачивались калачиками. Особенно смешно было смотреть на Эльмонта, которому постоянно мешали или длинные рукава рубашки или нескладные непослушные ноги. Ноги Эльмонта делали все не так — запутывались, подкашивались, не сгибались, вдобавок длинные рукава заматывались, мешались и практически дразнились. Уморительная умора — Эльмонт эмо-бой был самым нелепым йогистом на свете. Даже серьезная и сосредоточенная Эмми тоже время от времени не выдерживала и ярко улыбалась, глядя на мытарства нескладного эмо-боя. А ведь она вела занятия — это большая ответственность и шуткам здесь не место.
Когда они сделали все запланированные йожные упражнения все встали прямо и высоко подняли руки над головой, а потом так медленно-медленно опускали их, вниз, выдыхая воздух. Это упражнение, по мнению Эмми, выводит из организма весь негатив, все душевные яды скопившиеся за жизнь. Вы как бы выдыхаете все плохое и негативное, освобождая место позитивному и светлому. Это было прикольно. Выдохнув плохое, компания побежала обедать.
На обед подавали холодный грибной крем-суп с постными сухими лепешками амукамари и много-много разных салатов, ах и еще молочные коктейли с клубникой. Выбрав удобный момент, сразу после супа Эльмонт прочитал вслух стихотворение о красоте:
ГИМН КРАСОТЕ Скажи, откуда ты приходишь, Красота? Твой взор — лазурь небес иль порожденье ада? Ты, как вино, пьянишь прильнувшие уста, Равно ты радости и козни сеять рада. Заря и гаснущий закат в твоих глазах, Ты аромат струишь, как будто вечер бурный; Героем отрок стал, великий пал во прах, Упившись губ твоих чарующею урной. Прислал ли ад тебя иль звездные края? Твой Демон, словно пес, с тобою неотступно; Всегда таинственна, безмолвна власть твоя, И все в тебе — восторг, и все в тебе преступно! С усмешкой гордою идешь по трупам ты, Алмазы ужаса струят свой блеск жестокий, Ты носишь с гордостью преступные мечты На животе своем, как звонкие брелоки. Вот мотылек, тобой мгновенно ослеплен, Летит к тебе — горит, тебя благословляя; Любовник трепетный, с возлюбленной сплетен, Как с гробом бледный труп сливается, сгнивая. Будь ты дитя небес иль порожденье ада, Будь ты чудовище иль чистая мечта, В тебе безвестная, ужасная отрада! Ты отверзаешь нам к безбрежности врата. Ты Бог иль Сатана? Ты Ангел иль Сирена? Не все ль равно: лишь ты, царица Красота, Освобождаешь мир от тягостного плена, Шлешь благовония и звуки и цвета!Все аплодировали, а особенно громко Эмми.
— Это вы сами придумали Эльмонт? Так красиво и про благовония мне понравилось и про обреченность красоты и про звездные края. Вы это сочинили для меня?
— О самая-самая милая девочка на свете моя возлюбленная Эмми, это сочинил не я это Шарль Бодлер, но я полностью с ним согласен, и будь он жив он бы тоже влюбился в вас по самое не горюй потому что вы и есть главная красота нашего мира!
Возникла долгая пауза. Эмми конечно знала что она красавица, но чтобы вот так когда об этом говорят с таким пафосом и вожделением, то становится неловко и даже немного стыдно.
— Ну вы Эльмонт большой оригинал. Так Буратина куда же ты пропала из темного запертого подвала. Мы когда-нибудь услышим твою историю? — Эмми элегантно перевела тему на деревянную девочку.
И опять возникла тяжелая пауза Буратине вовсе не хотелось рассказывать про то, как её обчистили «верные друзья» Олеся и Пурген, про то какие приключения затянули её в негативный жизненный водоворот. Буратину спасли от неприятных вопросов невесть откуда взявшиеся оранжевые лягушки.
— Буга, ратина, буга, ратина — квакали прыгающие к обедающей компании большие оранжевые лягушки. Одна часть уверенно горланила «буга», а вторая часть, будто передразниваясь, выводила «ратина». Прыгали они тоже необычно, вся группа лягушек выстроилась в пять линий. Спереди была самая толстая кваква, а потом шли четыре линии по шесть лягушек в каждой. Нечетные линии квакали «бура» четные «ратина». Первыми прыгали четные, потом нечетные, они перепрыгивали через четных сверху как будто играли в маленькую лягушачью чехарду. Когорта лягушек достигла полянки с обедающими все 25 лягушек остановились и стали смотреть на присутствующих своими большими вылупленными глазами оранжевого цвета. И тут началось такое, лягушки вдруг все наперебой заорали:
— Предательство, развели, облапошили, накололи, выудили, проболталась, навешали лапши, разузнали, обманули, караул, бегите, они близко! — каждая лягушка пыталась перекричать свою соседку и в то же время слова звучали четко и внятно.
У компании отвисли челюсти. Такого они отродясь не видели — лягушки говорили на человеческом языке! Все окаменели и даже Боб стал быстро-быстро чесать свою усыпанную боевыми шрамами плешивую голову. Быстрее всех от оцепенения избавилась Буратина, она набрала очень много воздуха в легкие и изо всех сил заорала:
— Да стойте вы оранжевые лупоглазки-и-и-и-и!
Лягушки замолкли. Главная кваква быстро заговорила:
— Бегите, бегите отсюда на всех парах, к вам мчатся Карабасыч и Витя Дурик с ними отряд ослов-омоновцев. Глупая Любка-танкистка после того, как они выпустили целое облако веселящего зеленоватого газа над болотом от дурманящей отравы Кожедуб-таки проболталась про электронный ключ зажигания. Карабасыч все знает! Буратина ты в опасности бегите, бегите вы все теперь в опасности!
— Ёлки моталки, если омоновцы нас заловят нам кранты! — заключила Буратина.
— Карабасыч нас сожжет в своем камине — заныл Эльмонт.
— Что же нам делать ребята? — с невероятно поглупевшим лицом сказала Эмми.
— Бежать! Что за дибильные вопросики — Буратина после всех своих приключений прекрасно держалась в стрессовых ситуациях.
— Мне надо сменить платье на более удобную одежду, Боб собирай самое необходимое и грузи в электромобиль для игры в гольф — деловые качества Эмми были очень кстати.
— Карабасыч будет здесь минут через сорок — сказала самая жирная кваква и развернув свою когорту лягушки быстренько двинулись прочь.