Хозяин встретил поздних гостей хоть и с некоторым удивлением, но все же с радостью:

– Все вместе? Здорово… Что ж, меньше расспросов будет. Проходите, пожалуйста!

– Встретились на кладбище, – поцеловала его в щеку Аллочка, впархивая в просторную квартиру.

– Очень хорошо! А то я переживал из-за того, что ты одна поехала, да еще вечером, – вздохнул Константин. И пояснил: – Я хотел поехать с ней, но Алла не разрешила. Сказала, что хочет попрощаться наедине. Мне очень жаль этого балеруна.

– Танцовщика, – невольно поправила Варвара и утонула в предложенных ей огромных тапках сорок пятого размера.

Они все оказались за современной барной стойкой в стиле хай-тэк.

Варя не очень любила этот современный стиль, считая его холодным. Да, было пространство, чтобы дышать и существовать, но в этом пространстве совершенно не чувствовалось душевного тепла.

Константин предложил виски и разлил по бокалам.

– За Сашу! – сказала Алла, и все, не чокаясь, выпили.

– Я его не знал, но вижу, что творится с тобой, дорогая, и мне очень жаль, – повторил Константин, глядя на Аллу.

– Ничего, мы свыкнемся. Правда, Варя? – спросила та у своей гостьи.

– Надеюсь. Хотя мне всегда будет его не хватать… – кивнула Абрикосова.

Звучала классическая музыка. Разговор о Саше плавно перешел в беседу ни о чем. Мужчины общались весьма миролюбиво, казалось, что все обиды далеко позади. Алла как радушная хозяйка тоже развлекала Варвару, как могла.

– Я считаю, что ты должна забрать вещи Саши из гримерки, – сказала она.

– Почему я?

– А кому они нужны? И я не хочу, чтобы всякие сосунки растащили его одежду. Не доросли ни фактурой, ни талантом. Там его фото, какие-то записки… Ты была его музой, которой он не изменял в танце, ты и возьми.

– Хорошо, я заеду завтра в театр и освобожу его гримерку, – согласилась Варвара.

– Мне подаришь что-нибудь на память? – спросила Алла.

– Конечно, возьми, что захочешь.

Алла закурила.

– Ты что делаешь? Курение исключено для нас, балетных! Начнешь задыхаться при нагрузках! – возмутилась Варвара.

– Я редко хватаюсь за сигарету, только в экстраординарных случаях, а сейчас именно такой. И потом, Варя, мне никогда не допрыгнуть до твоей высоты, сколько бы я ни старалась. Вот станцевать голой – это мое, а так, как Варя Абрикосова, – слабо! – вдруг призналась Алла в том, в чем никогда не признавалась.

– Не говори так! Ты очень талантливая. Все балерины разные, и у тебя свой стиль, своя толпа поклонников, свой танец. Своя тропа, понимаешь? – ни с того ни с сего поддержала ее Варвара.

– Да знаю я. Только… Только хотелось бы дотянуться до небес.

– Ты дотянешься обязательно! Однако…

– Что? – встрепенулась Алла.

– Добрее надо быть к людям, тогда бог улыбнется и тебе! – посоветовала Варя.

– Я злая и это знаю… Я и Костю не люблю, а живу с ним. Ты бы так не смогла, – грустно улыбнулась Алла, наливая в бокалы еще виски.

– А почему ты всех сравниваешь со мной? Алла, опомнись!

– Ты – эталон. Вот и Саша так считал. Потому и не мог танцевать со мной.

– У тебя какая-то идея-фикс. Ты словно хочешь встроиться в чужую жизнь, а свою прожигаешь по полной. А надо собственную жизнь беречь.

Темные глаза Аллы вдруг загорелись недобрым огнем:

– Ты мне словно добрая мамочка! Вот только не знаешь многого про меня!

– Думаешь, можешь меня чем-то удивить? – уголком рта улыбнулась Варя. – Я уже от тебя…

– Любой пакости ждешь? – перебила Алла. – А то, что я хотела, чтобы ты умерла, как тебе такое?

– Чтобы взять все мои партии и танцевать с Александром? – уточнила Варя, опять слегка улыбнувшись, и нисколько не удивилась, хоть ее и кольнуло такое откровенное признание. – Думаю, ты спала и видела это.

– Не только спала и видела, но и озвучивала свое желание, говорила о нем вслух.

– Но стекла в пуантах не были способны лишить меня жизни, – чуть раздраженно возразила Варя. И тут же взяла себя в руки, предложила: – Забудем об этом, тем более что я тебе теперь не соперница. Ради светлой памяти Саши. Давай за него!

Они выпили и поболтали еще немного.

Через какое-то время Костя заявил, что не отпустит гостей в столь поздний час и принялся размещать их в гостевой комнате. Кровать там была одна, хотя и очень широкая. Но все равно это сначала очень напрягло Варю. Она, если быть честной перед собой, хотела бы оказаться в постели с Габриэлем, но не сейчас, не так и не в чужом доме. Поэтому, когда тот собрался укладываться на полу, милостиво разрешила ему лечь рядом, предупредив: даже не смотреть в ее сторону! На том и порешили, хоть Габриэль и буркнул, что смотреть ему никто запретить не может.