— Я вас ждал, ваша светлость, но, не видя вас все утро, уже начинал думать, что вы не прибудете.

— Ну что, милый мой Грундвиг? Достигли ли мы наконец цели?.. То-то вот и есть. Золото все двери отворяет. Я в этом был так твердо убежден, что привез с собой не только матросов для «Дяди Магнуса», но всю провизию, всех своих эскимосов, оленей и собак, чтобы уже больше не возвращаться в Розольфсе. Мы прибыли сюда на «Леоноре», лучшем корабле нашего флота. Стоит только сделать перегрузку, и мы поплывем к Северному полюсу.

— Откуда ни один из вас не вернется, — произнес вдруг чей-то голос, тихий, как дуновение ветерка.

Оба собеседника вздрогнули и быстро обернулись, желая узнать, кто это говорит. Но их окружала такая густая толпа, что можно было лишь подозревать всех вообще и никого в частности.

Грундвиг обратил внимание, что мулат, державший пари за успех спуска, был занят расчетом с теми, кто принял предложенное им пари. Думать, что таинственные слова произнес он, не было ни малейшего основания.

— Это мне не нравится, — задумчиво проговорил старый слуга.

— Опять предчувствия, добрый мой Грундвиг? — обратился к нему герцог. — Что же тут удивительного, если какому-нибудь шутнику, подслушавшему наш разговор, захотелось нас поинтриговать немножко, попугать зловещим предсказанием?

— Хорошо, если за этим больше ничего не кроется, ваша светлость.

— Что ты хочешь сказать?

— Неужели, ваша светлость, вы считаете ни во что двукратную неудачу, постигшую первые две фирмы?

— Нет, не ни во что, но я убежден, что месть неизвестных злоумышленников была направлена не против нас, а именно против той и другой фирмы. Лучшее тому доказательство, что «Дядя Магнус» в конце концов спущен на воду, тогда как его легко было уничтожить и в третий раз: ведь Бартоны не принимали никаких особенных предосторожностей.

— Это верно, ваша светлость.

— Откуда у нас взяться новым врагам?.. Знаешь, Грундвиг, на твои нервы подействовало продолжительное пребывание в тревоге. Вот вся причина твоих дурных предчувствий. Ну, скажи, пожалуйста, разве ты не видел собственными глазами бездыханные тела Пеггама, Коллингвуда и Надода?

— Видел, ваша светлость, и с удовольствием удостоверился, что все трое отправились прямо в ад.

— Так из-за чего же ты боишься? Ведь у них не могло остаться наследников!

— Мщение мертвых бывает часто ужаснее, чем месть живых, — раздался глухой тихий голос, как бы вышедший из-под земли.

Герцог и Грундвиг слегка побледнели и опять обернулись, но не заметили и в этот раз ничего особенного.

— Пускай себе! — сказал герцог с легким раздражением и нарочно громко, чтобы неизвестный шутник слышал его слова. — Нам не страшны ни мертвые, ни живые.

— Сознайтесь, однако, ваша светлость, — тихо произнес Грундвиг, — что все это по меньшей мере странно.

— Ну вот еще! — возразил герцог. — Ничего нет странного. Кто-нибудь из прежних участников товарищества «Грабителей» спрятался в толпе и злобствует на нас, но отсюда еще очень далеко до действительной борьбы с нами.

Впрочем, герцог произнес эти слова без особенной уверенности. Он нахмурился, сознавая, что, во всяком случае, тут кроется не одна только шутка.

Грундвиг молчал. Верному слуге вспомнился сон, виденный им двадцать лет назад. В этом сне ему привиделось, что последний из Бьёрнов погибает насильственной смертью на развалинах своего древнего замка… Сдержав слезу, Грундвиг вздохнул и прошептал:

— Увы! Страшная рука судьбы легла на Бьёрнов… Рок еще не сказал своего последнего слова.

В это время к норландцам подошел Сэмюэл Бартон, не помнивший себя от радости, что спуск окончился благополучно и что фирма получит миллион премии. Представленный герцогу, он тут же передал ему корабль из рук в руки, спеша поскорее сложить с себя бремя ответственности.

Молодой капитан Билл, которому предстояло быть помощником герцога по командованию «Дядей Магнусом», оставался на «Леоноре» с Эдмундом и Гуттором.

Грундвиг дал себе слово поделиться с товарищем своими опасениями в надежде, что им вдвоем удастся отвести от герцога и его брата опасность, угрожавшую им во время их новой экспедиции.