Дорогие хозяева и прочие, вперьте взгляд в мои брови. Вы заметили, что они темнее каштановых волос, которые густо вьются у меня на голове-беде? Это верный признак породы в человеке. И действительно, мать моя происходит из старинного дворянского рода. Avi memorantur avorum. [6] Эстафета поколений. Ее немецкий предок приехал в Россию при Петре Великом и был адмиралом. Гиацинт фон Хакен его звали.

— Простите, но такого адмирала в российском флоте не было.

— Ну, тогда был мичман.

Будучи профессиональным моряком, предок чудесно матерился, хотя по-русски говорил с акцентом. Петр полюбил фон-флибустьера: Гиацинт был свиреп, но справедлив. Вместе со своим царственным патроном адмирал создал русский флот, а потом совершал подвиги там и сям. Разгромил базу татар на Черном море, завоевал остров Бьорнборг в окрестностях Новой Земли. Это была уникальная военная операция. На фрегате «Нимфа» Гиацинт подплыл к острову с отборным отрядом преображенцев, искусно избегая лютые льдины, а затем как был в полной адмиральской форме прыгнул с палубы в воду. Отряд — за ним. Плеск и блеск! Шведы стойко сопротивлялись сосудистому десанту, но лихой прото-Хакен вонзил в гранит Бьорнборга андреевский флаг, а затем погнал противника в задницу до самого Северного полюса.

В свободное от сражений время адмирал занимался кругосветными путешествиями. Побывал в Австралии и Антарктиде еще до их открытия, был первым белым человеком, проникшим в Шангри-Ла, так глубоко исследовал Бермудский треугольник, что никому после этого не рассказывал, какие чудеса там видел. За заслуги Петр наградил моряка-пруссака орденами, валютой, именными часами. Однако ностальгия по туманам родного Мекленбурга тянула Гиацинта nach Westen. [7] Чтобы задержать соратника в России, император решил женить его на княжне Безголовко, красавице из блестящей боярской семьи.

— Вы уверены, что фамилия княжны звучала именно так?

— Разумеется. Не Боеголовко же ее звали!

Но надменный Безголовкин отец в супербороде и соболиной шубе до русопят был ретроградом своего времени и запретил дочери выходить замуж за басурманина. Хуже того, князь пугал княжну угрозами типа «Я тебя породил, я тебя и убью». Как император ни ругал его за националистический перегиб, Безголовко стоял на своем. Даже под пыткой спесивый стародум отказался подписать брачный договор. Тогда Петр остроумно отрубил папану-традиционалисту голову и сказал княжне: «Я буду твоим посаженным отцом». Сказано — сделано. В недостроенном здании Адмиралтейства справили свадьбу, на которой государь кричал «Горько!» громче всех, после чего молодые поехали справлять новоселье в имение — подарок от Петра по случаю бракосочетания. Это была чистая буколика. Акры нив и лесов в Клизменском уезде Тульской губернии.

— Тульская губерния была образована лишь после смерти Петра I.

— Ну, пусть тогда была Калужская. Простите, а кто имеет честь со мной разговаривать?

— Владимир Феофактов, доктор исторических наук.

— Добрый вечер, доктор Феофактов. Обалдеть можно как вы знающе комментируете мои слова. Я (не) приглашу вас в Мадисонский университет прочитать лекцию, если выпадет случай.

Сперва новобрачная Хагенша грустила по семейному терему, но адмирал быстро приручил жену-красу: Гиацинт был груб, но гуманен. Медовый месяц изумил ее сверх сил! Бывшая Безголовко родила подряд двенадцать сыновей-богатырей, после чего умерла. Все сыновья были успешными карьеристами и женились на чистопородных аристократках. Вдовый адмирал холостился до середины восемнадцатого века, а потом нашел себе новую супругу и получил от нее пару близнецов. В результате у патриарха-Хакена были сотни внуков и правнуков. Но, как часто бывает, после второго брака Гиацинт рассорился с детьми от первого и прогнал их из имения. Законными наследниками стали два его поздних отпрыща. Их-то потомком я и являюсь.

Надо сказать, адмирала не интересовала сухопутная жизнь. Он предпочитал шум ветрила над головой и скрип палубы под ботфортами, почему и отдал концы в возрасте девяноста лет, сидя за бутылкой рома в каюте любимого линкора. Впрочем, дружил с Ибрагимом Ганнибалом и молодым Державиным. У четырех императриц в фаворитах валялся: Гиацинт был крут, но куртуазен. Гортанным германским голосом говорил герлам grossen Komplimenten. [8] Но при этом был драчун и забияка. Однажды на приеме в Зимнем дворце просоленным корабельным кулаком стукнул поэта Тредиаковского. А тот после этого про него хва-лебственную оду написал: робкий человек был. Правда, ода затерялась.

Делаю перерыв, чтобы осушить пол-литровку. Эх, хорошо пошла, проказа! Je bois la vodka nature pour donner toute ma mesure. [9] В университете перед занятиями соображаю на троих и даже на побольше. У меня в кабинете стоит макси-бар. Как найдет на меня раж, зову любимых студентов, коллег из соседних факультетов и пью за свое здоровье. После утреннего кирянья даже не хмелею, зато академсобутыльники ходят на руках!

!Achtung amigos! [10] Возобновляю семейную хронику рода фон Хакенов.

Потомки Гиацинта сделали все, чтобы превратить имение в аркадию Тульщины. Они организовали симфонический оркестр и небольшой театр, открыли первую в губернии поликлинику, в которой лечили крестьян от холеры посредством гимнастики и мезмеризма. Многочисленная дворня обожала своих обрусевших господ и молилась на них, как на идолов. Поместье процветало. На протяжении всей эпохи Просвещения Хакены уделяли крепостным и крепостницам большое внимание. Внук морского волка еще до Карамзина понял, что крестьянские девушки тоже любить умеют, и на радостях вписал в фамильный герб феодальную фразу: «Jus primae noctis». [11] Сын внука участвовал в убийстве императора Павла 1, знаменитой подушкой размахивал.