Лоренц. Да, нам, значит, и тут больше повезло: наш король шагу не ступит без короны, мантии и скипетра, поэтому его за версту распознаешь. Ну, здравия вам желаю. (Уходит.)

Трактирщик. Вот он уже и в родных краях.

Кунц.А что, граница так близко?

Трактирщик. Конечно. Вон то дерево принадлежит уже их королю. Нам тут все видно, что в его стране делается. Да в границе этой все мое счастье — я бы давно уже обанкротился, если бы меня не содержали дезертиры оттудова. Прибывают почти ежедневно.

Михель. Так тяжело им там служить?

Трактирщик. Служить-то не тяжело, да сбежать легко. И потому только, что это строго запрещено, парни наперебой рвутся дезертировать. Вот, извольте, — еще один препожаловал!

Вбегает солдат.

Солдат. Хозяин, кружку пива! Да поживей!

Трактирщик. Вы кто будете?

Солдат. Я дезертир!

Михель. Глядишь, еще и из чадолюбия, бедняжка. Вы уж приголубьте его, хозяин.

Трактирщик. Ну, были бы деньги, а пиво-то найдется. (Уходит в дом.)

Появляются два гусарана конях и спешиваются.

Первый гусар. Ну, слава богу, прибыли. Здорово, сосед!

Солдат. Тут уже граница!

Второй гусар.Да, благодарение небу. Уж как пришлось гнать из-за этого дурака! Эй, хозяин! Пива!

Трактирщик (появляясь с несколькими кружками пива в руках).Вот, господа хорошие, прекрасный освежающий напиток. А вы все трое здорово разгорячились.

Первый гусар (солдату).Ну, бездельник, за твое здоровье!

Солдат. Премного благодарен. Я могу пока попридержать ваших лошадок.

Второй гусар. Ну и ноги у этого парня! Хорошо еще, что граница так близко, иначе бы это уж совсем собачья служба была.

Первый гусар. Ну, нам пора домой! Будь здоров, дезертир! Счастливого пути!

Оба садятся на коней и уезжают.

Трактирщик. Вы здесь останетесь?

Солдат. Нет, я пойду дальше, мне ведь еще надо успеть завербоваться у соседского герцога.

Трактирщик. Заглядывайте, когда снова надумаете дезертировать.

Солдат. Само собой. Прощайте!

Пожимают друг другу руки. Солдати другие гостиуходят, трактирщикидет в дом.

Занавес

Фишер. Ну уж закрутили — дальше некуда. К чему вообще эта последняя сцена?

Лейтнер. Совершенно ни к чему. Лишь бы побольше чепухи нагородить. Кот уж совсем исчез из поля зрения, и весь спектакль разъехался.

Шлоссер. У меня голова кругом идет, будто спьяну.

Мюллер. А в каком, собственно, веке происходит действие? Ведь гусары — это явное новшество.

Шлоссер. Надо нам было не терпеть, а топать погромче. Сейчас уж вообще не разберешься, что к чему.

Фишер. И никакой любовной линии! Ничего для сердца, для фантазии.

Лейтнер. Если опять начнется балаган, я лично буду топать.

Визенер (соседу). А мне пьеса нравится.

Сосед. Очень мило, в самом деле мило. Одаренный человек этот поэт. Хорошо подражает «Волшебной флейте».

Визенер. Мне особенно понравились гусары. Постановщики редко решаются выводить на сцену лошадей — а почему, собственно? У них иной раз больше соображения, чем у людей. По мне, уж лучше смотреть на хорошую лошадь, чем на некоторых современных героев.

Сосед. Да, вот как у Коцебу в «Маврах». В конце концов, лошадь тоже что-то вроде мавра.