В «древнем мире», подобная черта была всегда четко обозначена, назывался данный момент «инициацией», и проходил он кстати раньше, чем сейчас. В период советской власти негласно такой инициацией считалась служба в армии. Именно после этой «черты», человек гласно (общепризнанно) отказывался или минимизировал использование навыков родителей для целей своего выживания. На данный момент в социуме такой черты незакреплено никакими механизмами, а отсутствие понимания необходимости ее наличия у старшего поколения (воспитателей) создает ее как таковое отсутствие и в личности ребенка, и конечно отсутствие понимания ее необходимости уже у своих же детей.

Еще одним очень немаловажным моментом инициации является то, что с ее прохождением снимались вышеописанные убеждения родителей и детей, связанные с необходимостью выживания. В настоящее время это является часто встречающейся проблемой.

Теперь собственно о тех проблемах, которые связаны с данной моделью.

Именно снижение доли общего опыта приводит к моменту инициации. Однако если родители не признают инициацию, то и снижение доли общего опыта для них как бы не существует. При этом не происходит снятие у родителей подсознательной стратегии поведения «чтобы ребенок выжил, он должен делать как говорю я». В результате родители вплоть до преклонного возраста продолжают учить ребенка (а может уже и не ребенка) там где это требуется и не требуется, а так как аналогичный механизм бывает сохраняется и в ребенке, то это вызывает обратную реакцию, и как следствие негативные состояния.

Подобных людей еще часто называют «маменькиными сыночками», хотя среди женского пола такая ситуация встречается так же часто, однако она не так контрастна, так как навыки выживания женщины в нашем обществе больше сглаживаются убеждением «мужчина должен содержать женщину». Именно здесь кроется такое сильное влияние «матери на дочь» («тёщи на жену»).

Для человека с сохранившимся во взрослом состоянии подобным убеждением возникает масса проблем и негативных состояний, в частности невозможность сказать «нет» родителям, когда они продолжают «учить жить». Несмотря на то, что сознательная часть прекрасно осознает факт того, что доля общего опыта уже минимальна, и родители просто могут не знать чем и как живет человек, что творится у него внутри, но тем не менее подсознательная стратегия «делай как говорят родители или не выживешь» принимает решающее значение, и человек впадает в зависимость, которая себя уже исчерпала и не требуется. Естественно, что подобные ситуации сопровождаются сильными негативными внутренними состояниями.

Собственно этот процесс связан с тем, что у ребенка отнимают возможность получать навыки для своего опыта извне, от воспитателей (родителей), почти весь опыт становится индивидуальным, и в результате ему приходится в экстремальных условиях выживания повышать свои навыки до необходимого минимума, а подобное повышение возможно только при помощи уже имеющихся навыков. Результат зачастую плачевен. Такие люди или не выживают вообще, или же их навыки выживания асоциальны. Например, если ребенка не научили как честно «заработать себе на хлеб», то единственным методом выжить для него, будет сделать то, как он уже умеет, а умеет он только «брать» хлеб, проще говоря воровать.

Естественным результатом является тот факт, что данная модель переносится от родителей к детям, и дальше к их детям и так далее, до тех пор, пока человек не внедрит себе понимание данного процесса, и не станет производить намеренные инициации, как свои, так и своих детей. До этого момента данный механизм наследуется, порождая всё те же проблемы из поколения в поколение.

Как мы уже знаем, все эмоции и чувства даны нам в помощь от нашей быстрой памяти, от подсознания. Также очевидно, что подсознание учитывает при своих расчетах значительно большее число параметров и в более короткое время, нежели это способно сделать сознание. Так, например, специалисты в отдельных областях способны принимать правильные, хотя и неочевидные на первый взгляд, решения просто «ну потому что так чувствую». Это очень хорошо знакомо игрокам в сложные логические игры с большим числом вариаций хода, например шахматы. Необходимый ход больше «чувствуется» нежели осознается.

Подсознание же делает свои расчеты исходя только уже из того опыта, который нами был воспринят и, следовательно, интуицией в лучшем ее виде мы обладаем только в тех областях, в которых мы имеем максимальный опыт, или же имеем грамотные смежные проекции опыта.

Однако здесь заключен определенный момент, который не позволяет делать однозначных выводов о том, что если человек всю жизнь был медиком, то как столяр интуицией он обладать не будет.

Человек постоянно делает различные проекции внутри собственного опыта. Это позволяет ему чувствовать себя уверенно, иметь «модели предсказания», даже в тех областях, где он оказывается впервые. Например, если мы встречаем незнакомого человека, мы подразумеваем («предсказываем»), что это живой нормальный человек, хотя конкретно его в нашем опыте никогда не было.