Шрифт:
— К Вийу Ныгес я больше не пойду. Я уже не маленький, понимаю.
— Да я тебе голову оторву! — по привычке сказала Вильма. Но сказала тихо.
— Не оторвешь. Мама, давай по-хорошему, а?
Неожиданно Вильма Роосте часто-часто заморгала глазами и опустила голову.
Опомнилась.
Сварливо бросила сыну:
— Ну, чего рот разинул? Хватай лопату, зарывай яму! Живо!
Когда был поставлен самый последний столб и Андрес отошел, чтобы полюбоваться линией передачи издали, на его плечо вдруг опустилась рука тракториста:
— Слушай, Андрес… Ты на меня не сердись. Как дела на станции? Получается? А то я там давно не был…
— Получается, — глядя в сторону, ответил Андрес.
Он говорил неправду: с турбиной дело не ладилось, без дяди Аугуста монтаж шел медленно, словно ощупью. Что-то они делали, а так ли, никто не знал.
— А дома как? В порядке? — спросил тракторист.
Эти его пустые, в общем-то, слова прозвучали так печально, что Андресу стало жалко и его и себя. Какой уж там порядок! Мама стала скучной и сердитой, нескладно все идет…
— В порядке, — вздохнул Андрес.
— Ты на меня не сердись… — хмуро повторил дядя Аугуст. И очень тихо добавил: — Слушай, очень мне захотелось иметь сына. Как раз такого, как ты. Ты не согласился бы стать моим сыном?
— Я согласился бы, — сказал Андрес, прямо взглянув Аугусту в глаза. Глаза были хорошие, ясные, под ними опять собрались привычные добрые морщинки.
— Вот не знаю, согласится ли Хельги… — вздохнул тракторист. — Ей нужен бы муж получше, чем я…
— Пойдем спросим, — быстро ответил Андрес. — А по дороге к турбине заглянем, да? На минуточку. И сразу домой!
Подошел Антс. Похлопал себя по оттопырившимся карманам, поманил дядю Аугуста. Но тот отрицательно покачал головой:
— Ты уж иди… без меня. У нас тут одно дело есть…
Подойдя к берегу, Андрес и дядя Аугуст оглянулись на линию передачи. Столбы шагали в гору стройной шеренгой, четко вырисовываясь на фоне неба. А само это небо снова было солнечным и удивительно ясным.
Глава двадцать восьмая, в которой ракеты летят в нужном направлении
Все теплее становились дни. На горку за рекой выбежали подснежники, которые, по словам Юхана Каэра, принадлежали к семейству лютиковых и назывались «ветреница тенистая». А потом зацвели купавки из того же семейства. И вся эта семья лютиковых с удивлением разглядывала пионерскую гидростанцию, выросшую посреди Метсайыги.
Но гидростанция в эти весенние дни строилась медленно. Дело в том, что Метсакюлаская школа засела за учебники. Все помнили, как директор Каэр головой ручался за высокую успеваемость, и настолько жалели директорскую голову, что совсем не жалели своих, поэтому конец последней четверти прошел на редкость гладко: пионервожатая Эви объявила, что даже у Волли Крууса больше четверок, чем троек.
Конечно, Волли было приятно получить больше четверок, чем троек. Обидно только, что Эви сказала: «даже у Волли». Точно на него нельзя положиться!
Ну ничего, ему еще два года учиться в этой школе. А когда Волли окончит восьмой класс, он пойдет на экзамены. Ка-ак выйдет, ка-ак начнет отвечать! Экзаменаторы будут ставить ему пятерку за пятеркой. Все так и ахнут! И, может быть, кто-нибудь даже лопнет от зависти…
А пока настоящие выпускные экзамены предстояли только Юри Куузику и его одноклассникам. Калью ходил мрачный и вздыхал: «Ох, срежусь я, ребята!» Эти монтеры больше ничего не монтировали: они готовились к испытаниям. Так что даже по столбам провода тянули семиклассники. Конечно, попробовал влезть на столб и Волли, но толку из этого вышло мало. То есть влезть он влез, хотя когти, пристегнутые к его ногам, больше мешали, чем помогали. А вот с проводами там, наверху, он уже ничего не мог сделать. Посидел, держась за столб, да потихоньку и пополз обратно. Обойдутся на столбах без него, ему и на земле дел по горло!
Бригада Андреса с помощью дяди Аугуста закончила монтаж турбины. И директор — наконец-то! — дал команду поднимать напор. Для этого нужно было перегородить водослив щитами.
Стойки и щиты для водослива были сделаны давно, еще зимой, но они лежали возле школы. Теперь их притащили вниз и поставили на место. Стойки опускали так, чтобы нижний конец входил в гнездо, а верхний опирался о мостик. Сейчас это было не очень трудно сделать, потому что воды в Метсайыги текло немного.
Как только стойки выстроились поперек водослива, в их пазы начали закладывать щиты. Вода стала подниматься. Вся школа снова бегала смотреть на водомерную рейку, и все знали, на сколько сантиметров прибыла вода — за час, за два, до большой перемены… Но теперь этому только радовались.
Правда, ниже плотины сейчас почти не осталось воды и напор, перепад уровней, стал куда больше, чем раньше. Поэтому за сооружениями нужно было наблюдать. Это ответственное дело поручили Волли и его команде, и наш герой по нескольку раз на день вместе с Харри обегал плотину. Они смотрели, не пробирается ли где-нибудь вода. А если замечали намокший, слезящийся участок или какой-нибудь ручеек, пробравшийся вдоль стенки лотка, туда сыпали песок и гравий, чтобы вода не уносила с собой глины. И вообще «принимали меры».