Он посмотрел на каждого из собравшихся. Большинство отводили взгляд. Старая проблема кобольдов. Говорить все горазды, но, в принципе, никто не хочет сражаться.

— Мы должны предоставить им свободу действий, — продолжал Элийя.

— Просто смотреть, ничего не делая? — Мысли всех кобольдов снова выразил именно Андеран.

— Не было речи о том, чтобы ничего не делать. Но да, мы должны наблюдать и готовиться ко времени, которое придет после троллей.

— Почему они должны сдать трон без боя? — спросил Андеран.

— Потому что на самом деле они предпочитают сидеть в своих пещерах в Снайвамарке и свое предназначение видят в сражениях с мамонтами, а не в правлении целым миром.

Они не смогут совладать с беспорядком, который сами же и учинят! Только посмотрите на палаточный лагерь просителей у стен замка. Он растет с каждым днем. А что делает Гильмарак? Носится по Старому Лесу, охотится, вместо того чтобы выполнять свои обязанности правителя.

— И как мы отправим их обратно в пещеры? — не отставал Повелитель Вод.

— Они должны почувствовать, что правление — невыносимая ноша. Пусть пишут свой кодекс законов и упраздняют монеты. Торговля остановится. Повсюду начнутся небольшие восстания. А мы, официально помогая своим союзникам, поддержим эти восстания. Будем поставлять кентаврам оружие, чтобы у них не заканчивались стрелы с железными наконечниками. Будем разводить бесхозяйственность. — Поднялось раздраженное бормотание. Элийя снова поднял руки, чтобы заглушить его. — А вы видите иной путь? Правление троллей — неизбежное зло на пути к свободе! Одни мы никогда не прогнали бы эльфов. Теперь мы станем отравлять правление троллей, пока они не отдадут трон добровольно. Нам придется принести жертвы, конечно, но подумайте о нашей цели.

У нас свое видение. Я отчетливо представляю его, правление кобольдов. Я знаю, что хочу изменить. Я знаю, как мы должны править, чтобы этот мир стал справедливее! У троллей на уме только одно. Они стремились свергнуть Эмерелль. К тому, что последовало дальше, они не были готовы. Они не разработали план на время правления. Власть для них — просто довесок к победе над Эмерелль, и ее поднесли им на блюдечке с голубой каемочкой. Поэтому они не смогут ее удержать. И, осыпая их льстивыми словами в лицо, мы будем за спиной у них делать все, чтобы усложнить им жизнь!

— А что насчет эльфов? — поинтересовался Андеран. — Если уйдут тролли, к короне Альвенмарка потянутся они.

— Конечно, потянутся, — согласился Элийя. Только этих слов он и ждал. — Но они потянутся к ней все одновременно и поэтому не получат ее. Мы должны позаботиться только о том, чтобы умерла Эмерелль. Она не должна вернуться. Она могла бы объединить эльфов. Если ее не будет в живых, кончится и правление эльфов. Можем спокойно проводить выборы короля в Вахан Калиде. Доведем троллей до того, что им будет противна мысль о короне. Посеем раздор между эльфами, и вы увидите — корона Альвенмарка будет принадлежать нам!

По лицам собравшихся Элийя прочел, что сумел перетянуть их на свою сторону. Наконец замолчал даже Повелитель Вод. «План идеален, — самодовольно думал Элийя. — Им нечего терять. Они повелители завтрашнего дня. Пра…»

Из сводчатого потолка показалась призрачная голова собаки. Она двигалась из стороны в сторону, словно принюхиваясь.

Теперь ее увидели и остальные. Некоторые повскакали с мест. Те, кто стоял близко к дверям в туннель, предприняли попытку бежать. Они привлекли внимание бестии. Та выскользнула из потолка. И оказалась размером с коня!

От внезапно налетевшего холода зазвенел воздух. Страхолюдина прошлась по мраморной столешнице. Ткнулась в грудь посланника из Манчукетта. Не встречая сопротивления и не проливая крови, ее морда проникла в сердце посланника.

Призрачная собака принялась тянуть что-то из груди жертвы.

Что-то липкое и золотистое, напоминавшее светящийся мед.

На полных щеках кобольда начала таять плоть. Он издал крик, от которого зазвенели бокалы. Отчаянно схватился за грудь. Его пальцы теперь напоминали когти, состоящие только из костей и кожи. А затем он рухнул лицом вперед.

Призрачная собака шмыгнула в сторону, словно пастуший пес, рвущийся в яму, полную крыс. Ее морда проникла в горло и грудь кобольда, испуганно отпрыгнувшего назад. В мгновение ока он постарел на десятилетия, несмотря на то что выжил. Его глаза превратились в белые слепые шары. Друзья оттащили бедолагу назад.

Элийя нащупал кинжал на боку. Вместе с обнаженным клинком он исчез под столом. Кобольд понимал, что столешница не может быть препятствием для духа, проходящего сквозь стены. Он надеялся только, что псина не увидит его.