– Могу я спросить? – снова подал он голос. – Вы ведь… довольно привлекательный, по крайней мере – по меркам варваров. С вашей внешностью вам, возможно, даже не нужно было бы платить кому-нибудь, чтобы… Но вы почему-то выбрали меня. Джерри говорил мне, что рано или поздно любой работник вам надоедает, но вы со мной уже… достаточное количество лет… Для этого есть какие-то особые причины?

Аргза едва подавил желание стащить его с себя за шкирку и целовать до тех пор, пока не заткнётся.

– Ты действительно хочешь говорить об этом сейчас? – ответил он вопросом на вопрос. – Вот именно сейчас, в данный момент? Или, может быть, вместо разговоров ты займёшься своим экспериментом?

Сильвенио серьёзно кивнул и вернулся к изучению его тела всеми доступными способами. Щекотка очень быстро, надо сказать, сменилась кое-чем получше. Гораздо лучше.

– Сир, – Лиам лизнул его в ухо, и Аргза, не глядя, ощутил на своей щеке его улыбку. – А если я буду делать так каждую ночь, вы перестанете меня бить?

– Так вот для чего ты это задумал. Поздравляю, ты становишься коварным.

Сильвенио потёрся о его плечо щекой, и его улыбка теплела уже где-то в районе шеи. Аргза почувствовал, как его помощника наконец отпускает накопившееся за все последние недели эмоциональное напряжение – и почему-то ему тоже стало от этого осознания легко на душе. Нет, всё-таки он был не прав, этот пташка-говорун, когда сказал, что у Аргзы нет никого и ничего. У Аргзы был он, Сильвенио.

– Да, сир… с вами по-другому никак, насколько я вижу.

И ведь не возразишь.

note 7

"Я, кажется, начал, наконец-то, привыкать. Не знаю, хорошо это или плохо. Но выжить теперь я сумею точно."

note 8

ГЛАВА 5. Подснежник

"Однажды старуха-Зима со своими спутниками Стужей и Ветром решила не пускать на землю Весну. Все цветы испугались угроз Зимы, кроме подснежника, который выпрямил свой стебелёк и продавил брешь в толстом снежном покрывале. Увидело Солнце его лепестки и согрело землю теплом, открыв дорогу Весне…."

Чья-то рука мягко перехватила его за талию, вылавливая из потока людей. Он удивлённо воззрился на улыбающегося Мартина, который даже в этом захолустном межпланетном баре не сменил свою белоснежную рясу на что-то более подобающее обстановке.

– Прости, – извинился тот и убрал руку, задержавшуюся на его пояснице чуть дольше положенного. – Просто не ожидал тебя тут увидеть.

Сильвенио улыбнулся в ответ: с Мартином они уже давно переписывались и даже несколько раз общались по видеосвязи, пока Аргза не видел, и за прошедшее с их первой встречи время они успели подружиться. Мартин был неизменно добр к нему, и, казалось, всегда был рад поговорить о чём угодно. Общение с ним изрядно облегчало Сильвенио жизнь – каждый раз, когда Мартин каким-то образом выходил на связь, пусть даже на пару минут, у Сильвенио оставалось после чувство какого-то тёплого спокойствия на душе.

– Ничего. Я здесь… сам знаешь, с кем.

На "ты" он согласился перейти относительно недавно, и Мартина это, кажется, воодушевило безмерно.

– Знаю, знаю… Абсент тоже ему несёшь?

Сильвенио уныло покосился на бокал с ядовито-зелёной жидкостью в своей руке.

– Разумеется. Я не люблю алкоголь. Он однажды заставил меня распить с ним бутылку вина на двоих – мне не понравилось. Воздействие самого алкоголя на мозг я всё равно нейтрализую, а без градуса вкус как-то не впечатляет.

– Он ещё и пить тебя заставляет…

Мартин покачал головой. Всякий раз, когда Сильвенио упоминал Аргзу, взгляд миротворца неизменно наполнялся сочувствием и печалью. Он тогда поджимал осуждающе губы и всё качал вот так головой, безмолвно сетуя каким-то высшим силам, и Сильвенио с ним в такие моменты становилось как-то неловко: он ощущал себя, в самом деле, какой-то осквернённой святыней. Или неизлечимо больным. Или ещё кем-нибудь… ущербным. Всё было в Мартине хорошо – он разделял его вкусы и идеологию, относился всегда с пониманием, поддерживал в особенно трудные дни, умел одной своей открытой улыбкой усмирить бушующую бурю эмоций, был терпеливым, внимательным и искренним – и при этом всё же существовало одно "но": иногда его основательно переклинивало, и тогда он взирал на Сильвенио с неподдельным благоговейным обожанием, как на какой-нибудь идол, и всё просил восторженным шёпотом рассказать ещё что-нибудь об Эрландеране. Неловкость в такие минуты увеличивалась всё больше.

Они вместе прошли к одному из дальних столиков, где сидел Аргза – как всегда, в тени, в вальяжной позе. Сильвенио поставил бокал на стол и предусмотрительно сел рядом с пиратом, не дожидаясь, пока тот усадит его сам. Мартин поздоровался с Пауком убийственно-вежливым тоном и демонстративно пристроился на диванчик к Сильвенио, невозмутимо попивая свой апельсиновый сок.

– Я не приглашал тебя, Мартин Люмен.

Сильвенио сделал вид, что его здесь нет, потому что оказаться между двумя перекрёстными огнями схлестнувшихся не на шутку взглядов пирата и миротворца, одинаково неприязненных, ему не хотелось совершенно. Иногда он по-настоящему жалел, что Аргза не брал с собой в такие вот походы по барам Джерри – с ним было бы гораздо проще найти понимание.