Человек сам творец своего счастья! Эту формулу Казаков старался выполнять всегда — или по возможности.

Он чуть расслабил узел галстука. Теперь можно позволить себе быть нетерпеливым. Медленно потягивая ароматный коньяк, он в который уже раз заново составлял расписание предстоящего отдыха.

Казаков вынул из кармана маленький календарь и пересчитал дни до числа, обведенного в календаре карандашом. Хоть слева направо, хоть справа налево — все равно десять. Потом придется забыть и море, и пальмы, и даже девочек…

Компания за соседним столом, возбужденно обсуждавшая важную проблему — выпить или нет, мешала сосредоточиться.

— Мальчики, ради меня, не надо, — говорила стюардесса, заглядывая в лица мужчин.

— Ольга, не бей ниже пояса, — басил коротко остриженный брюнет. — Бутылку на всех — и поехали. Верно, ребятишки?

Казаков не дождался окончания спора, допил рюмку, положил деньги на стол и вышел.

Вначале показалось, что рассчитал он правильно. Свободные такси рядком стояли у тротуара. Но при ближайшем рассмотрении выяснилось, что нужная машина только одна, и та уже занята. Счетчик выбивает план, водитель дремлет, а пассажира не видно.

— Пошел выпить, — пояснил пробудившийся было водитель и снова надвинул фуражку на глаза.

В это время к машине подбежал мужчина. В руках у него топорщились зажатые между пальцев запотевшие бутылки пива.

«Пару уже выпил», — отметил про себя Казаков, глядя на мелкие капли пота, обильно выступившие на лысеющей голове незнакомца. Тот, не обращая на Казакова внимания, аккуратно укладывал принесенные бутылки на заднее сиденье.

«Труженик села на заслуженном отдыхе», — подумал Казаков, разглядывая старенькую, потемневшую между лопаток тенниску и широкие, пузырящиеся на коленях брюки.

— Готово, — удовлетворенно буркнул мужчина, выпрямляясь.

Только сейчас Казаков заметил, что любитель пива был ему лишь по плечо.

— Вы случайно не в город? — спросил Казаков.

— Случайно в город, — ответил любитель пива, подняв на Казакова светло-голубые глаза.

— Меня не прихватите, товарищ? — Казаков почувствовал какую-то неуверенность под пытливым взглядом совсем светлых глаз.

— Прихвачу, товарищ, — весело ответил крепыш. — Отчего не прихватить, если по дороге, — продолжал он, закуривая.

— Тогда минуточку, я сбегаю за вещами, — уже на ходу сказал Казаков.

— Можете даже сходить — на работе набегались, — услышал он вдогонку веселый голос.

Машину заносило на поворотах, и Приходько, ерзая на заднем сиденье, пытался удержать сползающие бутылки. Лязг расхлябанной машины, визг тормозов и головная боль действовали на нервы.

Надо же было вчера надраться! Вел себя, как мальчишка. Хорошо, хоть Поддымов не приехал провожать. А то быть беде.

Вспомнился вчерашний день, разговор с Поддымовым, предложение которого оказалось таким неожиданным и заманчивым.

— Не совсем твой профиль, — закончил разговор Поддымов, постукивая по ладони очками, — но, учитывая опыт, думаю, справишься.

Говорил он уверенно, как о давно решенном и принятом. Этот уверенный тон понравился Приходько, и он согласился.

Машину тряхнуло сильнее обычного. Приходько придержал рукой бутылки, устроился поудобнее и стал смотреть в окно. Но новые впечатления не заглушали нахлынувших воспоминаний.

Трудно поверить, что только месяц прошел с того дня, как он вкалывал на строительстве моста. Кажется, будто было это давным-давно. А сейчас машина, скорость и впереди море. Пока все отлично. Приходько не любил заглядывать далеко, считая, что все строится по кирпичику, плотно, один к одному, каждый на своем месте. И Поддымов такого же мнения. Так и сказал, когда отстранял Петра: не бренчи нервами, не заглядывай в космические дали, спокойно работай сегодня, спокойно спи, а завтра работай еще спокойней.

Жестко он с Петром, но правильно. Нельзя неоправданно рисковать, и работать на глазок нельзя. Вообще-то, если быть справедливым, Поддымов мужик крутой, но ужиться с ним можно. Вчера, вручая Приходько билет и документы, сказал сухо: «Море, дорогой, а потом мы с тобой развернемся. Главное — хороший старт». Нет, стоящий он, зря ребята говорят, что зверь.

Приходько закурил и посмотрел на своего попутчика. Тонкая шея, розовые уши, словно лопухи, торчат в стороны, просвечивая темными прожилками.