Накануне за великолепным успехом юного Никострата последовали красивые победы других атлетов: бегунов и метателей. Два стадия быстрее всех пробежал Дамоксенид из Старого Коринфа, что в Арголиде. Лучшим в изнурительном беге на долихос был Филет из Александрии. В метании диска отличился Ксенокл из фокидского города Дельфы, в метании копья — Рексиб из Пизы, а в прыжках в длину — другой житель Пизы, Меналк.

Карен и Арсен не пропускали ни одного состязания. Их постоянными спутницами были Деметра и Фату. Короткая эксомида нубийки и её ярко-жёлтый гиматион нисколько не уступали по роскоши одеянию хозяйки. У Арсена ещё свежи были воспоминания о поездке в Египет, он мечтал изваять когда-нибудь скульптуру чернокожей девушки и сейчас с удовольствием наблюдал за мягкой грацией Фату.

Четверо молодых людей проводили целые дни на стадионе. Чужестранцев особенно заинтересовали выступления копьеметателей и прыгунов. Для того чтобы бросить копьё дальше и придать ему лучшую устойчивость в полёте, атлеты использовали тонкий кожаный шнурок. Они обвязывали им середину древка. Один конец шнурка прикреплялся к копью, другой, с небольшой петлёй на конце, оставался в руках копьеметателя. Разбежавшись и метнув копьё, атлет продолжал удерживать в течение нескольких мгновений шнур указательным и средним пальцами, что придавало копью вращательное движение, а следовательно, и нужную устойчивость.

Интересной была и техника прыжка в длину. В руках у прыгунов были гальтеры — гири из бронзы, подобранные по весу индивидуально для каждого атлета. Эти гальтеры напоминали четвертушки яблока с отверстием в середине для захвата. Разбежавшись и оттолкнувшись от небольшой каменной плиты — батеры, атлет выбрасывал вперёд руки с гирями, увеличивая таким образом скорость полёта. При приземлении прыгун отводил одновременно руки с гирями назад, чтобы, оттолкнувшись одной ногой, вновь выбросить вперёд руки, приземлиться на другую ногу и совершить третий прыжок. В зачёт шла сумма трёх прыжков, которая у лучших прыгунов превышала полуплетр [15] .

Борьба на дорожках и аренах олимпийского стадиона была упорной. В первые два дня состязаний никому из победителей предыдущих Игр не удалось сохранить своё звание, хотя трое олимпиоников пытались этого добиться. Лишь утром третьего дня, когда победу оспаривали пентатлы, Пантарк из Родоса сумел повторить успех, которого он достиг четыре года назад. В финале состязаний на борцовскую арену вышли два атлета, показавшие лучшие результаты в беге, прыжках в длину, метании диска и копья: олимпионик Пантарк и молодой гигант из Мантинеи Алкид. Уверенный в себе Алкид готовился к длительной схватке, надеясь утомить своего старшего по возрасту соперника и одолеть его. Однако опыт взял верх над самонадеянной молодостью. Крепко ухватив руку Алкида, Пантарк изловчился и бросил соперника на песок.

В третий день Игр Деметра, Фату и оба молодых чужестранца были с утра на трибунах. Во время большого перерыва, который разделял утренние и вечерние состязания, молодые люди пообедали в трапезной, созданной на время Игр рядом со стадионом. Затем они вернулись на трибуны, с нетерпением ожидая того момента, когда судьи вызовут на песчаную площадку кулачных бойцов.

Народу на трибунах в этот вечер было как никогда много. Жители Элиды знали толк в кулачных поединках, элидские поединщики не раз выходили победителями соревнований. Серьёзную конкуренцию им могли бы составить лишь поединщики Спарты. Но, к счастью для элидских атлетов, спартанцы никогда не участвовали в кулачных боях, хотя именно они изобрели этот вид состязаний. Кулачный бой входил в подготовку спартанских воинов. Для успешного ведения рукопашных схваток нужно было неустанно тренировать обе руки: левую, которая держала щит, чтобы умело парировать им удары вражеского меча; и правую, которая должна была быть особенно крепкой, чтобы удерживать оружие и наносить им разящие удары.

Тренировка спартанских воинов была чисто прикладным, военным занятием. Спартанцы не относились к кулачному бою как к виду атлетических состязаний. Они считали ниже своего достоинства выступать в кулачном поединке. Одно дело поле битвы — там ставкой была жизнь. Быть побеждённым в бою и заплатить за поражение своей жизнью почётно. Другое дело поединок на стадионе. Проиграть его на глазах у зрителей было, по мнению спартанцев, просто унизительно. Своё отрицательное отношение к кулачному бою как виду состязаний спартанцы сохранили на протяжении всей истории Олимпийских игр.

…Наконец в послеполуденной тиши протяжно пропела труба, и тотчас же появились номофилаки. Их бесстрастные лица казались ещё бледнее на фоне иссиня-чёрных гиматионов, накинутых на плечи служителей Олимпии, призванных следить за ходом состязаний. Номофилаки уселись в специально отведённые для них кресла на белой мраморной террасе, над которой возвышалась чёрная, также из мрамора, трибуна с неподвижно восседавшими на ней жрецами, одетыми во всё белое.

Элланодики, посланные за поединщиками в палестру, были, судя по времени, на подступах к крипте. Наконец из тоннеля показалась голова первого элланодика, увенчанная ветвями оливы. Все десять элланодиков в пурпурных плащах арбитров при полном молчании публики поднялись на возвышение напротив арены, ниже того места, где уже сидели жрецы и номофилаки. У одного из них — агонофета — в венок была вплетена пурпурная лента в знак того, что он находился при исполнении своих непосредственных обязанностей.

Затем из крипты показалась голова первого из поединщиков. Группа зрителей, в которых по одеяниям легко можно было распознать жителей Крита, встретила появление атлета приветственными возгласами. Сомнений быть не могло: этот поединщик был их земляком. И действительно, когда гигант в синем гиматионе, с копной кудрявых волос полностью выбрался из подземелья, любители кулачных боёв без труда узнали в нём многократного, хотя и неудачливого, участника олимпийских состязаний критянина Дамарета.