– Соедини с кабинетом, – командую чуть ли не с горечью; не дождался очередной оценки деятельности начальника отдела снабжения, личное дело которого хранит характеристику со словами “морально устойчивый, политически грамотный, беззаветно предан всенародному делу строительства коммунизма”.

Звонок Оли подтвердил собственные сомнения по поводу того, что я действую недостаточно мобильно. Права Оленька, целых три дня прошло, а ее благоверный до сих пор томится в ментовских застенках, возле которых не прошел даже элементарный санкционированный митинг под девизом “Свободу нашему Юрику!”

Успокоив ее избитыми дежурными фразами, я отключил телефон и выразительно посмотрел в сторону главного инженера. Пока Оля высыпала в мембрану свои сомнения и горести, этот специалист даром времени не терял. Главный инженер успел весьма натренированным жестом выхватить из бокового кармана свою знаменитую серебряную флягу и одним глотком переполовинить находящийся в ней коньяк.

– Начинаем производственное совещание, – делаю вид, что борьба с алкоголизмом мне не по душе ни в официальной, ни в домашней обстановке, и шеф группы маркетинга невольно улыбнулся, прежде чем прикурить свою дешевую сигаретку “Давыдофф” от бензиновой зажигалки “Зиппо”. – Так на чем же конкретно спалился директор производственно-коммерческой фирмы “Олли” Юрик Ланда?

– На нарушении правил валютных операций, – ответил адвокат, и главный инженер разразился коротким булькающим смешком.

– Мне понятен твой повод для бурного веселья, – бросаю в его сторону, – однако в следующий раз, если достанешь свою тару без моего разрешения…

– Понял, – взмахнул своей волосатой, как у гориллы, рукой главный инженер. – Но… Слушай, эти операции каждый день нарушают. Все. Кто хочешь, то есть. И никого по ней не посадили. Смешно.

Шеф группы маркетинга, стряхнув с сигареты серебристую горку пепла, заметил:

– Вот именно.

Мне ясно, что этим хотел сказать главный аналитик “Козерога”. Видимо, пока я занимался драгоценным здоровьем Лидочки, ребята времени зря не теряли.

– Значит так, борцы за восстановление исторической справедливости. Давайте все по порядку, – пытаюсь направить общие выводы в русло нормального совещания. – Тем более в нашем деле нет ничего важнее мелких деталей. Слово имеет адвокатура, остальных прошу набрать коньяка в рот.

Главный инженер при этих словах заерзал, однако даже не попытался сыграть на нервах генерального директора своим годами отточенным движением по направлению к заветной фляге.

– В настоящее время Ланду перевели из изолятора временного содержания в тюрьму, – протер белоснежным платочком линзы очков в золотой оправе адвокат Степанченко, доказывая кратким ответом свой высочайший профессионализм.

Выразительно смотрю в сторону главного инженера.

– Порядок, – ответил тот, – в камере приторчит, как король на именинах.

– Как король? – недоверчиво переспрашиваю.

– Ага. В общем, отношение сокамерников к нему будет доброе.

– Ты меня окончательно успокоил. Я-то думал, его действительно короновали…

– Давай бабки – нет проблем, – заметил главный инженер.

Оставляю этот наглый демарш без внимания и обращаюсь к Степанченко:

– Тебя что-то насторожило?

– Все. С самого начала. Дело было сброшено в следственный отдел через два часа после задержания, в семь часов вечера. Ланду взяли на подставе. Один из клиентов расплатился с ним за компьютер наличными долларами, тут же появились менты. Они заранее знали, где находится черная касса.

– Удивил. В каждой фирме есть стукач на подсосе, вот он и сработал, боец невидимого фронта. Кто проводил задержание?

– Областной отдел борьбы с экономическими преступлениями. Старший лейтенант Хлудов. Степанченко замолчал, потому что я перевел взгляд в сторону главного инженера.

– Мент жадный до упора, – коротко ответил тот.

– Материальное положение?

– Тяжелое. Мусора уже три месяца не получают зарплаты. А этот гоняет на почти новой “ауди”, недавно прикупил дачку, бывает в ресторане “Восток”…

– Степан, какой срок ему грозит? Не старлею, сам понимаешь.

– Максимально два года условно.

– Считай, теперь и меня все настораживает. Такое наказание, суровее не придумаешь, но менты отчего-то его посадили в тюрьму, а не на подписку. Какой из этого следует вывод?

– Элементарный, – взял слово шеф отдела маркетинга, прикурив очередную сигарету. – Еще до того, как группа Хлудова отправилась в “Олли”, следственный отдел знал на все сто процентов – Ланду обязательно возьмут. Потому они и задержались после работы. Дальше. Хлудовские два часа вместо обычных двух-трех суток. Анализ деятельности фирмы: цены в “Олли” в среднем на пятнадцать процентов ниже, чем у других. Ланда наверстывал это оборотом, к тому же экономил на аренде. “Олли” находится в непристижном районе. Зато рядом никаких конкурентов.