Шрифт:
– Петрович.
– Я отказался. Что ему нужно?
– Кто сильнее – ты или он.
– Кто он?
– Арлекино.
– Зачем?
– Убить Саблю. Ты или Арлекино.
– Победитель получает все?
– Да.
– А если я опять откажусь?
– Арлекино не откажется. Беги.
– Почему?
– Арлекино убьет.
– А если я уберу Арлекино, а потом откажусь?
– Нет.
– Убьют?
– Не дам. Беги.
– Куда?
– Туда. Куда все.
– Петрович гад?
– Хороший. Они гады.
– А Арлекино?
– Тоже.
– Кто рекомендовал меня Петровичу?
– Не знаю.
– Тебя спрашивали?
– Да.
– Что сказал?
– Ты можешь убить гада.
– Саблю?
– Да.
– Настоящая фамилия?
– Не знаю.
– Зачем Петровичу устраивать соревнования между мной и Арлекино?
– Ты отказался. Объективное обстоятельство.
– Проверка на характер?
– Так решил Петрович.
– Если бы согласился, меня бы все равно проверяли?
– Да.
– В меня стрелял человек Арлекино?
– Нет.
– Кто?
– Не знаю.
– Мне сейчас грозит опасность?
– Нет.
– А когда?
– Если не накроешь Гуся. Он нападет. Береги Квача.
– Арлекинская работа?
– Да.
– Почему бы ему сразу меня не убить?
– Тебе дали шанс. Используй его.
– Или?
– Беги.
– Если справлюсь, Петрович уберет Арлекино?
– Нет.
– А кто?
– Ты. Или он тебя. Нельзя отказываться.
– Я прошел проверку?
– Почти.
– Почему так?
– Никому нельзя верить. Аксиома.
– Что получит Арлекино?
– Пароходство.
– Все?
– Нет.
– Совладелец контрольного пакета акций?
– Да.
– Что получу я?
– Все.
– Конкретно?
– Что скажешь.
– А если мне ничего не нужно?
– Так не бывает.
– И все-таки, повторяю, мне ничего не нужно.
– Сабля победит. Это конец. Тебе тоже.
– Что он будет делать?
– Контролировать страну.
– Всю?
– Да.
– Петрович может меня обмануть?
– Нет. Он хороший.
– Отчего тогда он не спасет Арлекино?
– Арлекино – гад. На нем кровь.
– Действует самостоятельно?
– Да.
– А Петрович?
– Петрович недоволен.
– Почему Петрович рассматривает кандидатуру Арлекино для предстоящей операции?
– Он ложится в масть. Садист.
– Если я уберу Арлекино и соглашусь, Петрович будет рад?
– Да.
– А если все получится наоборот?
– Ему все равно. Лишь бы сдох Сабля.
– Ты позволишь меня угробить?
– Нет.
– Почему Петрович полностью не доверяет Арлекино?
– Он гад. Никому нельзя верить.
– А мне?
– Можно.
– Почему?
– Ты не переметнешься.
– Петрович знает?
– Да.
– Его настойчивость вызвана этим обстоятельством?
– Нет. Ты лучше Арлекино.
Мне кровь из носу нужно было задать еще несколько вопросов, но левый глаз лежащего на боку Вершигоры дернулся, и я тут же поведал:
– В общем, ружье твое так себе. И главное, где эти утки? Давай еще по стакашке…
Генерал закрыл глаза. Мне только оставалось прилечь рядом с ним и захрапеть в унисон.
– Ну и охотнички, – растолкал нас Рябов. – Всю зорю продрыхли. Ладно, генерал набегался, а ты чего?
Начальник Управления по борьбе с организованной преступностью протер глаза и уставился на меня с явным подозрением.
– Что за вермуть ты нам подсунул? – вызверился я на Рябова. – От одного стакана голова кругом пошла.
– Ты пил это вино стаканами? – даже в сгущающихся сумерках видно, как перекосилось лицо у Рябова. – Я же предупреждал. Это не рислинг или траминер. Херес двухсотлетней выдержки. Его наперстками пьют!
– А, любимое вино Фальстафа, – потираю затылок. – У меня от твоего царского напитка, как коты во рту насцали. Слушай, Сережка, кто из нас специалист по древностям, ты или я? Ну забыл, ну и что?
– Нет, – заметил Вершигора, пристально глядя на меня. – Ты не забыл.
– Правильно, – поддержал его Рябов. – Ты такой же, как тот жирный Фальстаф. И здесь решил крутизну доказать. Пусть это вино другие наперстками пьют, а мне стакан нипочем.