– Тебя привезет папа.

– А ты? – спросила Ниночка.

– Я пойду домой. У меня заболела голова.

– Ладно, – легко согласилась Ниночка. Ей было хорошо.

Валентина вышла на лестницу, стала спускаться вниз. Каблуки высокие, ступеньки мраморные, по плечам дует. Как холодно, как неустойчиво и как страшно. Казалось, что сейчас грохнется на скользком мраморе и переломает все кости.

Валентина медленно спускалась, вцепившись в перила, – одинокая, незащищенная, шла в неизвестность, как в свою смерть.

Из зала выкатилась толпа курящих. Они стояли наверху и смотрели ей в спину – спокойно и равнодушно. Вот еще один гость уходит с праздника. На человека меньше. Было четыреста, осталось триста девяносто девять.

На другой день Валентина улетала в Америку. Ей было невыносимо оставаться с мужем под одной крышей. Она не хотела выяснять отношения, вернее – боялась. Боялась услышать правду. Неизвестность лучше. В неизвестности есть надежда. А делать вид, что ничего не случилось, значит – врать. Врать она не привыкла, поэтому решила унести ноги. Ниночка оставалась еще на неделю. Так договорились.

В аэропорт повез Валентин. Решил проводить сам, без шофера. Оказал внимание. Видимо, чувствовал себя виноватым.

Всю дорогу он молчал и был грустный. Валентине даже стало его немножко жалко. Хороший человек, Валик, хоть и сукин сын.

– Учти, развод я тебе не дам, – честно проговорила Валентина.

– А я и не прошу, – ответил Валик.

– Детям нужен отец, а мне нужен муж. Я не хочу остаться брошенкой на старости лет.

– Ты прекрасно выглядишь, – заметил Валик.

– До поры до времени.

– Так мы все до поры до времени…

– Ладно, – перебила Валентина. – Сделаешь квартиру моей сестре. Людке. В новом доме, в зеленом районе.

– Хорошо, – легко согласился Валик.

Квартиру Людке – компенсация за моральный ущерб. Значит, Валик чувствовал себя виноватым и готов платить. Валентина подумала: все-таки он хоть и сукин сын, но не сволочь.

Подъехали к зданию аэропорта.

Валентин достал чемодан, величиной с холодильник. Валентина набрала кучу нарядов на все случаи жизни. Но не понадобилось.

Валик поставил чемодан на ленту. Валентина осталась с легкой дорожной сумкой.

Настала минута прощания. Они стояли друг перед другом и молчали. Валентина не хотела целовать его первая. Поцелуй в данном случае – ложь. А Валик стоял – грустный и даже подавленный. Он тоже не очень-то умел притворяться. Еще недавно самые близкие стояли как чужие.

– Ладно, – сказала Валентина. – Иди.

– Я позвоню, – пообещал Валик.

– Конечно, позвонишь, куда денешься…

Они разошлись в разные стороны. Валентина пошла на паспортный контроль, а Валентин – к выходу.

Он сел в машину. Включил зажигание.

Машина шла по Москве. Движение уравновешивало, можно спокойно подумать. Да. Впереди – старость, она всегда впереди. А потом дряхлость. А потом – смерть. Надо иметь крепкие тылы. Надо иметь человека, который тебя похоронит и справит поминки. Валентина – такой человек. Подаст стакан воды. Поставит хороший памятник. На Лизу трудно рассчитывать. Но Лиза – это жизнь, ее горячее дыхание, вечная молодость, совместный танец. Она всегда будет моложе его на двадцать лет, и он тоже будет моложе себя на двадцать лет. Солнце будет им светить одинаково.

Вспомнились слова: «Любовь бывает долгою, а жизнь еще длинней». Это правда. Одной любви не хватает на целую жизнь.

Жена – не стена. Можно и подвинуть. Но у Лизы не получалось. Валентин ничего не обещал. Отмалчивался. На прямой вопрос не отвечал, и лицо его в этот момент становилось тупым, как у бизона.

Лизу это бесило. Она привыкла получать все и сразу, а тут – какая-то затыка. Ни вправо, ни влево. А время идет. Они вместе уже три года. Лизе пора рожать, иначе пропустишь время. И вообще, пора определяться. Мамаша пристает с вопросами, подруги тоже смотрят ехидно: когда? А никогда. Лизе и так хорошо. Просто противно. Нечестно. Получается, что он не хочет платить за нее окончательную цену. Не хочет купить, только взять в аренду на время, а потом вернуть обратно.

Можно, конечно, бросить Валика и сосредоточиться на ком-то другом. Вокруг толпы жаждущих, только свистни. Но Валентин – это целое государство со своей культурой, экономикой, политикой. Какое счастье жить в этом государстве, а не быть туристом! Но Валентин мог только продлить визу на временное пребывание. Его жена оказалась не просто стена, а китайская стена на все времена.

Лиза отправилась на очередной кинофестиваль и вернулась оттуда с женихом по имени Савва.

Жених – ровесник, артист, не женат, живет с мамой в двушке в спальном районе, на выезде из Москвы. Он получил на фестивале приз за лучшую мужскую роль. Умел взбегать вверх по дверному проему, как таракан. С ним было очень весело, а главное – определенно: никаких тебе жен с детьми, никаких гремучих прицепов.