— Я рад вас слушать.

— Ты видишь, что мы становимся всё старее и старее, жить нам осталось недолго.

— Зачем ты это говоришь?

— Слушай и не перебивай меня. При жизни нам хочется порадоваться на твоё счастье. Ну, одним словом, мы нашли тебе невесту — красавицу и богатую.

— Благодарю вас обоих. Позвольте же и мне сказать.

— Говори, говори!

— У меня есть невеста, — твёрдым голосом проговорил князь Сергей.

Князь и княгиня никак не ожидали такого решительного ответа; они растерялись.

— Вот как! А дозволь узнать, кто она? — сердито спросил у сына Владимир Иванович.

— Вероятно, та немочка, которая так усердно за ним ходила во время болезни… — с иронией заметила княгиня.

— Вы не ошиблись, мама: моя невеста — Анна.

— Ну, так знай, я и твоя мать никогда не назовём немку своей дочерью. Ты на ней не женишься.

— Отец!

— Да, да. Так знай. Пока я жив — я не допущу тебя до этого безумства! — горячился старый князь.

— Но я люблю Анну. Я дал ей слово. Я должен жениться!

— Только не на немочке. Мы нашли тебе подходящую партию: Ирен прекрасная девушка.

— Я с этим согласен… но моею женою она не будет.

— Вот как ты поговариваешь!

— Разве Ирен тебе не нравится? — спросила княгиня плаксивым голосом.

— Напротив, такая красавица понравится всякому.

— Почему же ты не женишься за ней?

— Мама, я уже говорил вам, что я дал слово Анне — она ждёт меня, я приехал за вашим согласием!

— И никогда его не получишь! — крикнул князь.

— Я настаивать не буду — подожду.

— Моей смерти подождёшь?

— Я не то хотел сказать!

— Своенравный, непокорный, — сердился князь.

— Оставь, князь, упрёки и брань! Это ни к чему не поведёт, — вставая, сказала княгиня. — Ты знаешь, Сергей, как я люблю тебя и забочусь о твоём счастии, — но знай, что я сумею также вырвать эту любовь из своего сердца! И если ты женишься на немке против нашего желания, я… не буду признавать тебя своим сыном, хоть и нелегко это мне сделать. Помни! Я всё сказала! — Лидия Михайловна величавой походкой вышла из кабинета мужа.

— Отрасль славного рода Гариных — и жениться на простой немке! Никогда не бывать этому! — крикнул князь.

— Прости, отец, ты в возбуждённом состоянии, с тобою нельзя говорить. Я лучше уйду.

Сергей вышел. На другой же день он велел Михееву укладывать свои вещи и стал собираться обратно в Петербург. В продолжение всего дня он не выходил из своей комнаты; однако к вечернему чаю вышел в столовую и между прочим сказал, что завтра утром уезжает.

Ни отец, ни мать ни слова на это ему не сказали, а находившаяся в столовой Ирина побледнела.

— Разве твой отпуск окончился? — спросила Софья. Ей жаль было расставаться с братом.

— Да, мне надо быть. Держится упорный слух, что война скоро опять возобновится, — отвечал Сергей.

— Опять с Наполеоном?

— Да, с ним. После Аустерлицкого сражения он ещё более возгордился и опять покушался своим хищничеством нарушить строй европейских государств.

После чая старый князь и княгиня, а также и Софья умышленно поспешили уйти из столовой и оставили Сергея наедине с Ириною.

— Вы уезжаете, князь? — печально спросила молодая девушка.

— Да, Ирина Дмитриевна, еду завтра утром. Прощайте! Будьте веселы и счастливы, — крепко пожимая руки красавице, сказал князь Сергей.

— Моё веселье и счастье для меня потеряны, — с глазами, полными слёз, ответила Ирина.

— Да что с вами? Вы встревожены?

— А вы как будто не знаете причины моих слёз?

— Ирина Дмитриевна! — заговорил было Сергей.

— Довольно, князь! К чему объяснения? Прощайте, будьте счастливы!

В голосе молодой девушки слышно было рыдание; она, чтобы не расплакаться, поспешила оставить столовую. Сергею было жаль её. Но что он мог сказать ей в утешение?

На другой день, ранним утром, он собрался в дорогу. За несколько минут до отъезда к нему в комнату вошёл старый князь. Волнение и тревога видны были на добром лице Владимира Ивановича.

— Едешь? — отрывисто спросил он.

— Еду…

— А с матерью простился?

— Мама спит, я не хочу её тревожить.

— Эх, Сергей…