Это был первый успех дня. Я буквально почувствовала, как в моём теле запускается процесс сжигания жира, и очень надеялась, что он начнётся с бёдер.

У густой изгороди я повернула, причём в том же улиточном темпе, и слава богу, потому что, беги я побыстрее, я столкнулась бы с другим ночным бегуном и его собакой, внезапно вышедшими из дома.

Собака была золотистый ретривер.

Бегун был Бирнбаум.

– Неужели Йоханна? – воскликнул он. – Какое забавное совпадение!

– Дддаааа, – едва переводя дыхание, ответила я. Действительно совпадение, но вот забавное ли? Нет, при всём желании я не видела в этом ничего забавного. Пульсометр заходился в бибиканье, хотя я застыла столбом.

– Вы живёте где-то неподалёку? – осведомился Бирнбаум.

– Да, – ответила я. – А вы?

Бирнбаум показал на дом у себя за спиной.

– Моя квартира на третьем этаже. Но не отвлекайтесь из-за нас от бега. Мы с Якобом на короткое время составим вам компанию, если вы не возражаете. Мы бегаем каждый вечер.

Я очень даже возражала, и пульсометр тоже. Когда я наконец стронулась с места, он всё ещё верещал как сумасшедший,. Но мне пришлось вольно или невольно приноравливать свой ритм к Бирнбаумову темпу. Он мчался как бегун на восемьсотметровой дистанции в финальном спурте. Для его пса этого было недостаточно – он буквально рвался с поводка.

– Подожди до парка, Якоб, – сказал ему Бирнбаум. – Вы ведь тоже побежите в парк, Йоханна?

– Дддаааа, нет, я там была уууужжжжжееее, – выдохнула я так отчётливо, как только могла. – Ййййааа уже бегу дддддомоооооооой.

– Жаль, – сказал Бирнбаум. – Я не отказался бы от компании. Якоб не очень разговорчив, особенно по вечерам. Что это такое?

Это был пульсометр. Он переживал своего рода электронный коллапс. Я в отчаянии озиралась в поисках улицы, на которую могла бы свернуть и спокойно там умереть.

Бирнбаум, очевидно, был очень хорошо натренирован. Он мог одновременно бежать и при этом безо всяких усилий болтать.

– Я немного беспокоюсь о настроении в редакции. Сегодня Анне Клостерман пожаловалась, что я вас всех называю по имени, в то время как ко мне вы должны обращаться «господин Бирнбаум». Я сказал ей, что это недоразумение и что она спокойно может обращаться ко мне по имени, но она совсем рассвирепела. Она настаивала, что я непременно должен называть её «фрау Клостерманн». Как, собственно, вы и другие ко мне обращаетесь, Йоханна?

– Хееееееее… – прохрипела я. Глаза мне застилала красная пелена. Если бы я могла говорить, я охотно объяснила бы Бирнбауму, что, обходя острые углы, я вообще никак к нему не обращаюсь. А когда я о нём говорю, то называю его попросту Бирнбаум. Без «господин». И это наилучший для него вариант, причём с большим отрывом. Лерой называет его «мутант», для Марианны он – «мерзкая верховная задница», тоже без «господин», а Карла попеременно именует его то бичом человечества, то тошнотворным тошниловом.

– Я думаю, что в редакции журнала можно обращаться друг к другу не так формально, как в правлении какого-нибудь банка? Как вы полагаете? – спросил Бирнбаум.

Да, как я полагаю? Это было трудно объяснить словами, но перед моими глазами одна за другой стали возникать картины моей жизни.

Ах, наконец поворот на другую улицу!

– Ну вот! – прохрипела я и добавила из последних сил: – Мне сюда! Приятного бега! И до завтра!

– Да, конечно! – откликнулся Бирнбаум несколько уныло. – Доброй ночи, Йоханна. – К моему большому облегчению, они с собакой потрусили дальше. Я упала животом на перегородку между мусорными контейнерами и минут пять кряхтела, пока у меня перед глазами не исчезла красная пелена. Потом я кратчайшим путём поплелась домой. На всём обратном пути мой пульс находился в жиросжигательном интервале, хотя я скорее ползла, чем шла.

Дома в ванной я посмотрела в зеркало на своё красное как рак лицо и прокляла судьбу. Вопреки Карлиным правилам я нарисовала себе в календарь четыре тучки: одну за то, что я забыла разбудить бедную Вики, другую за то, что оставила Тони в ужасном хаосе одну, третью за то, что опозорилась перед Бирнбаумом во время бега, а четвёртую за то, что при всех этих неприятностях я не съела ничего вкусненького.

Я положила календарь на свой ночной столик рядом с коробкой мятного шоколада.

Мятный шоколад! Я купила его пару недель назад и положила на всякий случай на стол. Если мне вдруг захочется шоколада.

Сейчас был как раз такой случай.

Создано: 05.03 23:11

Получатель: <Борис68>

Отправитель: <Фея33а>

Тема: Никто меня не любит

Дорогой Борис!

Знакомо ли тебе чувство вины? Вероятно, нет – исходя из моего опыта, мужчинам оно чуждо, это скорее женская черта, и женщины прекрасно умеют его вызывать.