Я как командующий флотом мотивировал свое решение условиями, которые на территории Эстонии с каждым днем ухудшались. Военный совет флота и штаб отчетливо понимали, что нам предстоит решать последовательно задачи по отрыву от противника обороняющихся войск и их эвакуацию.

На заседании Военного совета мы утвердили порядок движения с Таллинского рейда боевых кораблей и транспортов. Была утверждена и организация боевого управления ими на переходе. Флагманский командный пункт находился на крейсере «Киров», здесь же располагался Военный совет. Командование отрядом главных сил осуществлял командующий флотом. Первый заместитель командующего флотом — начальник штаба контр — адмирал Ю. А. Пантелеев — на лидере «Минск» (командир каштан 2 ранга П. Н. Петунии). Второй заместитель командующего флотом контр — адмирал Ю. Ф. Ралль — на эскадренном миноносце «Калинин». Радиосвязью разрешалось пользоваться только для докладов о противнике при возникновении чрезвычайных обстоятельств, требовавших вмешательства командующего. Командиры конвоев шли на головных транспортах, со своими судами имели визуальную связь, с командующим — по радио. Такая организация командования целиком себя оправдала, она обеспечивала живучесть, гибкость и непрерывность управления силами на переходе.

Сыграла большую роль хорошо налаженная связь, которую имел штаб флота с соединениями и частями, защищавшими Таллин. Флотские связисты в самой сложной боевой обстановке были на высоте. Всегда четко и бесперебойно работали радиоцентр главной базы, радиостанции Кронштадта, Ханко, острова Сарема. В период обороны Таллина связисты выполняли важную и ответственную задачу: радиоцентр осуществлял связь от Кронштадта до Ханко, от Сарема до одиночной подводной лодки, находящейся на боевой позиции в южной части Балтики. Надо отдать должное тем, кто организовывал ее бесперебойную работу — начальнику связи флота полковнику М. А. Зернову, военкому Н. Н. Чижову, связистам П. И. Иванову, П. М. Михайлову, начальнику Таллинского района ОНиС А. Е. Ловецкому, погибшему на переходе из Таллина, начальнику штаба капитану С. С. Миллеру, К. А. Белоногову, А. В. Лисичкину, Ю. Н. Заколпскому, А. А. Ус- кову. Они умело и добросовестно делали свое нелегкое дело, помогали поддерживать боевой дух военных моряков.

Согласно плану, разработанному штабом флота совместно с командованием 10–го стрелкового корпуса, отвод войск и посадку на корабли намечалось провести в ночное время. Днем же обороняющиеся части, сдерживая напор врага, продолжали контратаки, ликвидировали многочисленные прорывы своих рубежей на всех направлениях. Одновременно изучались маршруты движения к гаваням. Проводилось минирование объектов в городе: фабрик, заводов, складов. Весь день ни на минуту не утихали артобстрелы, налеты самолетов. Мы вынуждены были отказаться от посадки войск на суда в районе Купеческой гавани.

В 18 часов специальные подрывные команды приступили к уничтожению военных объектов. В 21 час начали отходить войска. Для обеспечения их отхода артиллерия флота и корпуса в течение двух часов вела по запланированным рубежам массированный неподвижный заградительный огонь, затем до пяти утра осуществлялся последовательный перенос линии огня все ближе к городской черте для прикрытия последних отходящих частей. Это обеспечило отрыв войск от противника, их движение по городу и погрузку на транспорты. Связисты помогали артиллеристам в управлении огнем. Основной наблюдательно — корректировочный пост был развернут на башне «Длинный Герман» в Выш- городе, откуда хорошо просматривались все дороги и подходы к Таллину. Командир поста лейтенант Свирин и его подчиненные радисты, сигнальщики, телефонисты до последней возможности обеспечивали кораблям и береговым батареям эффективный огонь по врагу. До последнего стояли моряки и команда рейдового поста СНиС «Таллин» во главе с мичманом А. М. Дворецким на вышке в торговом порту. Одновременно подавлялись батареи и минометы, обстреливавшие наши корабли и транспорты на рейде. Ни одного судна здесь мы не потеряли, настолько продуманно и организованно все делалось.

Для обеспечения порядка при посадке людей на транспорты был назначен комендант из командиров штаба флота, в помощь ему выделялась группа командиров отдела военных сообщений. На случай нарушения линейной связи коменданты имели в своем распоряжении мотоциклистов.

Первые части подошли к гаваням около 23 часов. Погрузка производилась быстро и организованно.

В донесении командования 10–м стрелковым корпусом об этой операции говорится: «Отход главных сил частей корпуса и погрузку на транспорты непрерывно прикрывала артиллерия кораблей. Под прикрытием к 4 часам была закончена посадка на транспорты главных сил корпуса и в 7 часов 50 минут мелкими судами сняты с берега части прикрытия. Отход совершался в полном порядке, колоннами, без шума и паники. Успех отхода следует отнести к предпринятым в течение 27 августа контратакам на всем фронте, что ввело противника в заблуждение относительно наших намерений, а также в связи с широкими подрывными работами и минированием, предпринятыми командованием КБФ и корпуса на всех рубежах. Характерным для боевых действий 10 ск [48] явля ется то, что здесь полностью осуществлялось взаимодействие с кораблями, береговой обороной и ВВС КБФ… В целом меры воздействия на противника силами береговой, корабельной артиллерии и ВВС флота и контратаками на всем фронте корпуса позволили сохранить управление войсками в своих руках и ликвидировать многочисленные прорывы противника на различных направлениях. Совместная работа штабов КБФ и 10 ск обеспечивала твердое планирование вывода войск из Таллина и посадку на транспорты… Николаев, Козлов, Березинский» [49] .

Около четырех часов 28 августа начальник штаба флота контр- адмирал Ю. А. Пантелеев доложил, что посадка во всех гаванях и на пристанях окончена. Корабли и транспорты приняли более двадцати трех тысяч человек. Если кто-то еще оставался на берегу, то это были одиночки или небольшие группы, которым предстояло идти по тылам врага в надежде где-либо перейти линию фронта.

В течение всей этой ночи шел мелкий предосенний дождь. Члены Военного совета флота находились на своем командном пункте в землянке Минной гавани Таллина. Мы внимательно следили за тем, как выполняется принятое нами решение об отходе войск, их погрузка. Перед нашими глазами на пристани проходили колонны, у людей был усталый вид, но шаг тверд, суровые лица оставались спокойными, ни тени растерянности, никакой паники.

Многих не досчитывались в подразделениях, многие отдали свои жизни в боях за Таллин. Оставшимся в живых предстояло теперь защищать город Ленина, и они это знали. У Таллина они тоже дрались за Ленинград — те пять пехотных дивизий врага, которые были обескровлены здесь, предназначались для штурма Ленинграда.

Я стоял на пристани в Минной гавани и думал: «Мы вернемся к тебе, Таллин! Мы обязательно вернемся!»

Итак, прорыв… Десяткам кораблей предстояло пройти через минные поля, под бомбами врага из Таллина в Кронштадт. На каждом километре нас подстерегала смертельная опасность. Удастся ли преодолеть этот путь? Такой вопрос задавали многие из тех, кому на рассвете 28 августа предстояло выйти в море. Я твердо верил в то, что дойти удастся. Верили и мои товарищи по боевой работе, по руководству флотом — члены Военного совета, командиры соединений, командиры штаба и политуправления. Уходили мы из Таллина с чувством глубокой горечи в сердце и в то же время с надеждой вернуться сюда вновь.