— И? — Анатолий хмуро сжал кулаки, так, что побелели костяшки.

— Пожизненное с конфискацией. — Лена хищно улыбнулась. — Сначала вообще хотели условно. Ну, мол, последствий же не было, факт взятки не доказан… Но ребята из Управления раскопали там такое, что ему вообще «вышка» светила. Так что у нас теперь еще врагов добавилось.

— Так, молодежь. — Мама решительно встала. — А пойдите-ка вы, соберите в теплице огурчиков. А то стол, можно сказать, пустой, а вы и не шевелитесь.

— Ну мам! — Барков попытался возразить, но ему был вручен пластмассовый тазик, и в сопровождении Елены он пошел по коридору, соединявшему дом с зимним садом и теплицей.

— А ты как, Толя? — Елена, проверив пальцем чистоту лавки, легко села и чуть наклонилась вперед. — Раньше про тебя почти все газеты писали, а сейчас тихо, как в омуте. Я даже пыталась справки навести, но все глухо.

— Ну как, Лен! — Барков усмехнулся и, отставив таз, присел рядом. — Чем занят пилот? Летаю, сбиваю. Сейчас, правда, народу стало так много, что чаще командую. Но все равно, иногда приходится повоевать.

— А я попрощаться зашла, — тихо произнесла девушка, глядя в землю. — Меня переводят куда-то далеко. Начальник говорит, что пора получать собственную делянку.

Барков улыбнулся.

— Кто знает, как все повернется. Я думаю, встретимся. — Анатолий весело прищурился: — Пока я знаю лишь одно место, удовлетворяющее параметрам «далеко» и «собственная делянка». И место это знакомо мне довольно хорошо. — Он задумался. — Слушай, а давай сбежим! Сходим в кино или в ресторан. Я вот тысячу лет не был в ресторане.

— Давай, — Елена кивнула. — Только совсем вдвоем не получится. Меня охрана далеко не отпускает.

— Вот пусть они с моей охраной и развлекаются, — ворчливо заметил Барков, — тоже ходят, как приклеенные.

— А с каких это пор у простых полковников охрана? — Девушка лукаво улыбнулась и встала, оперевшись на протянутую Барковым руку.

— Да понятия не имею! — Анатолий сделал слегка дурашливый вид. — Но с начальством ведь не поспоришь.

Лена забрала оружие у детей, и, подхватив по дороге Виктора, они сели в предоставленную Баркову машину, тронулись в сторону центра. Сразу же за ними двинулись две машины с уже успевшей перезнакомиться охраной. Наблюдавший все это Пахомыч, местный старожил, удивленно оглянулся на сидевшего на лавочке Сергея Филипповича, ходившего, несмотря на преклонный возраст, упругой быстрой походкой и бывшего для местных жителей непреклонным авторитетом во всем.

— Гляди-ка, Филипыч, — мужчина удивленно присвистнул, — чо за гости сегодня у Барковых? Что ни машина, так броневик с охраной.

— Да семья такая. — Бывший начальник Следственного управления города улыбнулся. — Все на государевой службе, да в немалых чинах. Толька вот тоже молодец. Я ж его еще вот таким, — рука отмерила полметра от земли, — помню. Все с самолетиками бегал. Недавно вот сообщили, что ему Владимира вручили. А это, понимаешь, уже награда совсем другого уровня. Не за геройство, хотя он и так дважды Герой, а за государственные дела. На этом уровне без охраны никак. Пилотов-то у нас много хороших. А вот тех, кто руководит грамотно да поперед себя о стране думает, всегда не хватало.

— Это ты не городи. — Пахомыч переступил ногами и покосился на звякнувшие в сумке бутылки. — Каждый сперва под себя гребет, а только потом, если уже из ушей полезет, может, чего и отдаст. И то жалеть будет.

— Дурак ты, Пахомыч, — беззлобно бросил отставной генерал. — Вот потому-то ты нигде и не задерживался и потому два срока отсидел, что гребешь под себя. До сорока дожил, а ни профессии, ни уважения. Ползаешь по жизни, как тля. Ты думаешь, Барковы золота или денег нажили за свою службу? Домишко — смотри, типовая сборка. Машину вот только старшему сыну купили, и то самую простую. Они, думаешь, сыновьям какое наследство оставят?

— Да уж немалое. — Мужчина сглотнул непроизвольно выделившуюся слюну. — И в кубышке есть, и вообще…

— Нет там ничего, кроме честного имени, уважения да регалий. А этого ни людям, ни богу не отнять. Вот это и есть главное богатство. То, что никому не отнять. А остальное — фантики крашеные. А Виктор Сергеевич сынов правильно воспитал. И старший — молодец, трудяга, и младший. Он же вообще разбился. Хирурги с того света достали. Сшивали, можно сказать, заново. Ну и постарались. И в плечах пошире стал, и вообще. Ты хоть знаешь, что он аж сорок штук инопланетянских кораблей насшибал. Сорок! А у его пилотов поменьше, но тоже штук по двадцать. А до него даже за пять Звезду Героя давали. Посмертно в основном. Значит, не только сам пилот, но и сумел воспитать таких же, как он. И то, что мы сейчас с тобой не вскакиваем по тревоге и не бежим в убежище, его личная и непосредственная заслуга. Я бы вообще такого парня приказал на руках таскать. — Старый генерал встал, одернув пальто, словно шинель, молча кивнул и, не прощаясь, пошел к своему дому.