Фэй улыбнулась и ответила, что ее дочь очень любит Монтана-авеню и свою новую квартиру.

– Она даже не давала на нее никому взглянуть, хотя живет здесь уже четыре месяца. Доводила до совершенства к новоселью.

На коленях у нее лежал сверток странной формы – подарок дочери. Она знала, что у Кейси уже есть все необходимое, вплоть до кофеварки, поэтому решила подарить что-нибудь чисто декоративное и выбрала индейскую корзину, сплетенную из душистых трав, настоящее произведение искусства, стоившее триста долларов. Тим удивил ее тем, что тоже приготовил подарок.

– Это просто… гм… полотенца для гостей, – неловко объяснил он. – Они мне показались довольно симпатичными.

Фэй запротестовала. Тим делал ей одолжение и не должен был ничего приносить с собой, но он возразил, что приходить на новоселье с пустыми руками – дурная примета.

Район состоял в основном из многоэтажных построек, но несколько кварталов занимали роскошные кооперативные дома в два-три этажа. Дом Кейси они узнали по веренице машин на улице. Фэй подумала, что «понтиак» Тима окажется в единственном числе среди «БМВ», «ягуаров», «роллсов» и «бентли», но ее это не смущало.

Тим помог ей выйти из машины, держа под мышкой свой подарок, и она понадеялась, что он не будет чувствовать себя не в своей тарелке. Кейси, новая Кейси, вполне могла обдать ледяным холодом человека, не отвечавшего ее требованиям, но Фэй надеялась, что дочь еще достаточно молода, чтобы ее очаровали внешность Тима и его хорошие манеры.

Всех приглашали к двенадцати – Кейси была ранней пташкой. Фэй собиралась приехать достаточно рано, чтобы иметь возможность поговорить с дочерью, но не настолько рано, чтобы оказаться лицом к лицу с Кэлом в полупустой гостиной.

Еще не войдя, она увидела пять знакомых лиц: двух агентов «Карузо Криэйтив», актрису, которая только что уселась напротив Тома Крейза, модного молодого сценариста, и Бекки Беренс, свою старую приятельницу. Шестой была Кейси, очень хорошенькая и оживленная, в белых легинсах и обтягивающем черном жакете.

– Это не Джулия Робертс? – шепнул Тим и сразу же устыдился того, что ведет себя как провинциал.

Фэй ободряюще улыбнулась.

– Нет, это всего-навсего Бекки Беренс. Я сто лет с ней знакома.

Кейси сразу же увидела ее, как будто ждала. Раскрасневшаяся и счастливая, она держала в руке бокал с «Кровавой Мэри».

– Ма! – воскликнула она. – Я уж думала, ты никогда не доберешься.

Все взгляды обратились к Фэй, и тут же она увидела Кэла, который выходил из кухни с огромным мраморным кувшином. Без сомнения, этот человек привлекал внимание. Он выглядел чрезвычайно импозантно в своих джинсах и старой клетчатой рубашке. Все в его одеянии прямо-таки вопило о том, что Кэл Карузо сам по себе так много значит, что ему нет необходимости переодеваться ради маленького праздника милой дочурки. Его черные волосы, темные, непроницаемые глаза, как и всегда, сообщали его внешности оттенок драматизма. Руки могли служить примером впечатляющего контраста. Сами кисти были огромными и грубыми, но кончались настолько тщательно наманикюренными пальцами, что становилось ясно: этот человек никогда в жизни не работал руками.

Кейси горячо обняла мать и с дружеским интересом пожала руку Тиму. Потом она взяла Фэй за руку и стала показывать свои апартаменты с той же щенячьей жаждой одобрения и похвалы, которая отличала ее в детстве. Квартира состояла из большой гостиной, столовой, ультрасовременной сияющей кухни, двух спален и двух ванных комнат. Из второй спальни Кейси сделала кабинет, в котором не было ничего, кроме стола с компьютером, стула и нескольких застекленных шкафов.

Фэй казалось, что, если убрать гостей, квартира будет выглядеть какой-то голой, и она гадала, что же такого делала Кейси, чтобы «довести ее до совершенства». Но она ничего не сказала и только издавала неопределенные одобрительные звуки, восхищалась простором, паркетным полом и количеством туалетов. Судя по всему, Кейси не привезла сюда ничего из родительского дома, но, вероятно, это было правильно. Она начинала новую, взрослую жизнь.

– Ну? – наконец спросила Кейси. – Правда здорово?

– Замечательно, – ответила Фэй. – Надеюсь, ты будешь здесь счастлива.

– А что, разве может быть иначе?

– Нет, конечно, просто так принято говорить.

– А я вспомнил еще об одной традиции, – вставил забытый ими обеими Тим. – Надо разбросать по дому соль на счастье.

– Только не на мой чудесный пол, – с улыбкой возразила Кейси. Потом в глазах у нее мелькнула какая-то мысль. – Я сейчас вернусь.

– Очаровательная девушка, – заметил Тим. – Правда, я ничего другого и не ожидал.

Кейси мгновенно вернулась и пригласила их к длинному столу, где стояли напитки и закуски.

– Внимание, старая традиция! – обратилась она к гостям, потом провела пальцами по краю одного из коктейльных бокалов, собрав соль, высыпала ее на скатерть и отвесила шутливый поклон Тиму, который зааплодировал. Фэй даже показалось, что ее дочь слегка заигрывает с Тимом, но тут ее окружили люди, и она знакомила их с Тимом, болтала, все время с беспокойством и неловкостью ощущая присутствие Кэла. На его лице она видела хорошо знакомое выражение – снисходительное и одновременно осуждающее. Следовало подойти к нему и, по крайней мере, сказать несколько слов, но она никак не могла заставить себя это сделать.