Вонляр-Лярский Дмитрий
Шрифт:
Глава третья
Закончив приём, император поднялся по деревянной лестнице к себе наверх.
В тесной уборной его ждали лейб-камердинер [55] с дежурным помощником. Они проворно сняли с него ментик, доломан и саблю.
Оставшись в русских краповых чакчирах [56] и ботиках, император надел просторную немецкую венгерку, отороченную серой смушкой [57] . Камердинер бережно пододвинул переносной столик; на нём были разложены свежий носовой платок, портсигар и ряд других предметов, которые император привык носить в карманах. Тут же лежало, красной печатью кверху, письмо царя, слегка помятое андреевской лентой.
55
Лейб-камердинер — придворный слуга.
56
Краповые чакчиры — сибирская обувь с крапинами, пятнистой окраски.
57
Смушка — шкурка ягнёнка (в возрасте до 3 суток), имеющая завитки шерсти, разнообразные по размерам, блеску и рисунку. Наиболее ценны смушки от ягнят каракульской породы.
Император взглянул на себя в большое створчатое зеркало и поправил торчащий криво шейный восьмиконечный гогенцоллернский крест. Выходя, у двери он что-то припомнил, остановился и приказал камердинеру принести утреннюю охотничью куртку. Вынув из неё кусок мха, император сунул его в боковой карман венгерки.
Соседняя комната была рабочим кабинетом. Там навстречу ему поспешно встал грузный бородатый мужчина с короткой бычьей шеей и зоркими глазами. Его синий сюртук с белыми отворотами был высоко препоясан серебряным шарфом. На груди сверкал полный набор высших германских орденов. Под левым локтем он держал треуголку. Морской министр, адмирал фон Тирпиц [58] , полчаса назад прибыл из Берлина.
58
Тирпиц Альфред фон (1849–1930) — морской статс-секретарь (министр) Германии, создатель сильного военно-морского флота.
Министр на докладе не ограничился текущими делами. Он привёз императору исчерпывающие секретные данные о новой русской судостроительной программе. На днях морскому агенту в Петербурге удалось добыть их подкупом.
К этим документам был приложен, в переводе, полный текст того законопроекта, который вносился вскоре в Государственную думу. Построить новый флот намечалось в десять лет.
Император присел к столу и принялся внимательно рассматривать рабочие чертежи будущих русских морских единиц. Синие кальки были испещрены профилями и разрезами. Министр, с тетрадью технических расчётов в руках, стоя давал цифры.
Императора особенно заинтересовал один из броненосцев, предназначавшихся для Балтийской эскадры: как судно такого типа должно держать волну?
Он поднял глаза на стоящего рядом министра. Адмирал в ракурсе показался ему карикатурой: рыжая седеющая борода громадной лопатой под низким, точно приплюснутым голым черепом, а руки, сжимающие тетрадь, — волосатые, жилистые и красные… как у мясника!
Император отмечал в блокноте боевые коэффициенты каждого вымпела. Он подсчитал итог и раздражённо отшвырнул сломавшийся карандаш. К 1917 году Россия на море будет куда сильнее, чем до японского разгрома.
— Этого допустить нельзя! — проговорил император, словно размышляя вслух. — Лучше война…
Адмирал насупился: он думал иначе. И возразил угрюмо:
— Россия — одна шестая земной суши. Недаром покойный князь Бисмарк [59] завещал дружить с нею.
«До чего он невоспитан!» — возмутился император, порывисто вставая. Всякая ссылка на пресловутого «железного канцлера» всегда стегала его, будто личная обида.
Он подошёл к открытому окну и задумался.
59
Бисмарк Отто фон Шенхаузен (1815–1898) — князь, первый рейхсканцлер Германской империи в 1871–1890 гг. Один из главных организаторов Тройственного союза 1882 года, направленного против Франции и России, но при этом считал, что война с Россией была бы крайне опасной для Германии.
Видя, что император молчит, министр тоже подошёл к окну. Поступаясь этикетом, он решил сам прервать молчание.
Адмирал показал в окно на громадные деревья пущи:
— Россия несокрушима, как эти великаны…
Император нервно перебирал пальцами в боковом кармане венгерки.
— А мох? — вырвалось у него неожиданно.
Он резко повернул голову и через плечо взглянул на адмирала.
Озадаченный министр замолк. «Здоровье императора расшатано, пожалуй, серьёзней, чем думают, — сказал он себе. — Я, кажется, переутомил его докладом».
Заботливо сложив в папку разбросанные по столу бумаги, адмирал взял под мышку треуголку и поспешил откланяться.
Оставшись один, император распечатал письмо царя.
«Революционное движение подтачивает троны», — писал по-английски Николай II. Ввиду этого он предлагал императору объединиться с ним и, не медля, согласовать действия для планомерной борьбы против общего врага — революции. У него в России непосредственная опасность, вызванная брожением 1905 года [60] , миновала благодаря принятым чрезвычайным мерам. Но царь тревожился за будущее и в соседе искал опоры…
60
Через несколько дней после роспуска I Думы (8 июля 1906), продолжавшей революцию в мирной форме, вспыхнул бунт в островной крепости Свеаборг под Гельсингфорсом (17–20 июля), затем Кронштадтское восстание (19–20 июня) и восстание на крейсере «Память Азова» в Ревеле (Таллинн, 20 июля). Попытка всеобщей забастовки в Москве (24–28 июля) оказалась, по характеристике народнического журнала «Русское богатство», «совсем жалкой». 18 августа 1906 г. царское правительство ввело военно-полевые суды и организовало несколько карательных экспедиций. Революционное движение пошло на убыль и приняло формы экспроприации (грабежей банков с политической целью) и террора против отдельных лиц (покушение на П. А. Столыпина 12 августа, убийство 3 августа генерала Г. А. Мина, командира лейб-гвардии Семёновского полка, предотвратившего кровопролитие в Петербурге и подавившего Декабрьское вооружённое восстание в Москве в 1905 г., и др.). Чрезвычайные меры, предпринятые царским самодержавием против революционного брожения в России, увенчались полным успехом 3 июня 1907 года. В этот день был издан манифест о роспуске II Государственной думы и о введении нового избирательного закона. В то же утро были арестованы и сосланы члены думской социал-демократической фракции. Третье июня, вошедшее в историю новейшего времени как третъеиюньский государственный переворот, положил начало так называемой «столыпинской реакции».
Император поглядел вопросительно на чёткий, немного убегающий почерк троюродного племянника и закрыл глаза.
Два года назад, в Биорке, ему удалось склонить царя заключить с ним тайно военный союз, направленный против Англии [61] . Бюлов заготовил текст договора. Но монархи при свидании включили в этот текст два слова: они обязались взаимной поддержкой всеми вооружёнными силами… «в Европе». Между тем Россия на самом деле нигде не могла открыть военных действий против англичан, кроме как в Азии.
61
Речь идёт о Бьёркском договоре между Россией и Германией о союзе; подписан 24 июля 1905 г. у острова Бьёрке (в Балтийском море). Предусматривал взаимную помощь на случай нападений третьей державы. Имелась в виду прежде всего Англия, теоретически не исключалась Франция. Поскольку договор противоречил русско-французскому союзу (с 1891 г.), он не был ратифицирован и не вступил в силу.